Я стала злодейкой любовного романа

— А-ты, поди, из наших… Вон, как фонишь, аж глазам щекотно. Только вот я тебя не помню, да и одета странно… Неужто перебежчица? Псинкам помогаешь? Не ты ли им подсказала, где камень магический нужно искать?

Наконечник стрелы прыгает вверх-вниз, я слежу за ним и думаю-думаю-думаю… 

— С чего бы мне помогать оборотням? — говорю пересохшими губами. — Они же нас не терпят. Да и не стали бы они принимать ничью помощь.

— Однако на тебе их доспех.

— Одела, чтобы смешаться с ними, чтобы обмануть… глупых псин. Да и шансов выжить прибавится.

Культист щурит глаза, жуёт губами, а потом опускает лук, но не успеваю я выдохнуть, как он снова вскидывает своё оружие. Его взгляд приковывает точка на моей груди.

— А что у тебя под доспехом, а? — с подозрением спрашивает он. — Неужто слеза нашей матери-сотворительницы? Ну-ка, достань…

Я невольно отступаю, прижав руку к спрятанному под доспехом камню. Культист не добро хмыкает и натягивает тетиву до предела. Я уже прощаюсь жизнью, как вдруг из тени леса раздаётся волчий рык и на культиста набрасывается чёрно-рыжий волк с разноцветными глазами.

Он вцепляется магу в шею и мотает пастью так, что во все стороны брызжет алая кровь.

Крик культиста тонет в бульканье. Отпущенная тетива выталкивает стрелу в сумрачное небо. Я понимаю, что спасена. Но также понимаю, что вряд ли Ри позволит мне добраться до принца.

— Спасибо, — шепчу, а сама уже бросаюсь прочь. Бегу вдоль деревьев, не решаясь выйти на открытое пространство, а у самой сердце колотится так, словно вот-вот проломит рёбра. Я вижу вход в башню и неожиданно понимаю, что он свободен. Бой сместился дальше, к дальней кромке леса. Поблизости я никого не вижу.

«Это мой шанс!» — решаю я и бегу к лестнице. Успешно проскальзываю на неё и тут же прижимаюсь к стене. От камня башни так и веет холодом, точно это не камень вовсе, а лёд. Выдыхаю напряжение и начинаю подниматься.

Несмотря на страх, ноги упрямо двигаются вверх по лестнице, преодолевая высокие ступени. Запах гнили в башне невыносим, а воздух словно гуще, плотнее, приходится дышать через усилие.

У самого входа на второй этаж приходится замереть. Чуть правее от двери, скрючившись, лежит культист. И глядит прямо на меня. Одной руки у него нет, лицо залито кровью. Похоже, не жилец...

— Эй, — через силу хрипит он: — Тебя-то она и ждёт, — и заходится то ли кашлем, то ли смехом. Бледные губы человека мучительно кривятся от боли.

«Бредит», — решаю я, сглатывая вставший в горле ком. Аккуратно подхожу так, чтобы культист не смог дотянуться. Толкаю дверь. Та поддаётся легко, открывается без единого звука. Я прохожу внутрь и оказываюсь в квадратной пустой комнате, где лишь на одной из стен висит огромное зеркало в литой раме.

В конце комнаты вижу дверь. В три шага преодолеваю расстояние до неё — толкаю. Ничего. Прикладываю ухо и слышу с той стороны звуки боя. Значит я двигаюсь верно! Но сколько бы я не пробовала открыть дверь — та не поддаётся, стоит как влитая.

Тогда возвращаюсь назад. Но и входная дверь оказывается закрыта. «Что за чертовщина! — в панике думаю, а потом оглядываюсь на зеркало… — Это ловушка? Кто её подстроил? И зачем? Тот раненый у двери в бреду сказал, что меня ждут... Ждут в закрытой комнате, где висит лишь зеркало?»

Каким-то шестым чувством я ощущаю, что времени остаётся всё меньше. Если я не придумаю как выйти отсюда, то с Аланом случится худшее.

— Ну хорошо... — бормочу, пытаясь придать себе смелости. Моя догадка граничит с безумием, но ничего лучше в голову не приходит.

Встав перед зеркалом, зажмуриваюсь и тянусь за камнем на шее, снимаю цепочку через голову… Открываю глаза и гляжу в отражение. И хоть я и готова к тому, что могу увидеть, всё равно вздрагиваю.

Там — она. Та самая женщина из моего сна. Её же я видела в зеркале прошлой ночью.

Женщина глядит на меня с мягкой улыбкой. У неё красивое лицо, с очень правильными чертами, пухлыми губами и с глазами глубокого голубого цвета. Чёрные как смоль волосы спускаются по её плечам, по рукам, волнами тянутся к земле.

Женщина красива, точно богиня. Но это богиня зла, я чувствую исходящую от неё угрозу, мне мерещатся кровавые пятна на её бледной коже.

— Что тебе от меня надо? — спрашиваю. Мой голос дрожит от напряжения.

— Здравствуй, — улыбается женщина. Её голос звучит точно музыка, но отчего-то мне кажется — это иллюзия, что скрывает скрипучий старческий хрип. — Здравствуй, доченька. Я так по тебе скучала. Звала. И вот ты здесь.

— Я пришла не ради тебя. И я тебе не дочь, — резко отвечаю я.

— Малышка моя, ну зачем ты так, — расстроенно качает головой женщина, в её тоне мне слышатся издевательские нотки. — Я столько сделала для тебя, и где благодарность?

— Сделала? Что интересно? Помню, как ты пыталась меня придушить.