Я – сталкер. Синдром героя

Барабас молчал, но ответ и не требовался – на мониторы в комнате охраны транслировалось изображение с камер, натыканных по всему лабораторному комплексу. Крайний верхний монитор показывал подвальное помещение, в центре которого был установлен огромный куб из бело-голубого стекла. Рядом суетились двое наёмников, таскали какие-то шланги, переругивались и размахивали руками.

– Зачем этот короб? А?! – Спам встряхнул Барабаса.

– Ты же умненький, догадайся…

– Они пустят газ, – едва слышно произнёс сталкер.

Сеня улыбнулся:

– Брайль ведь предупреждал, что сделает это. А он даже после смерти своё слово…

Сталкер тяжело приложил наёмника закованным в металл кулаком, не дав тому договорить. Бесчувственное тело кулём повалилось в ближайшее кресло, да так и осталось сидеть брошенной плюшевой игрушкой. С Барабасом Спам намеревался поговорить по душам, но позже, когда будут спасены учёные. А сейчас нужно было торопиться…

Он добежал до лифта за полминуты, нажал на кнопку нижнего уровня и принялся ждать.

Не успеть. Не ус-петь…

Спам вновь и вновь колотил по кнопке, но лифт опускался слишком медленно.

Многотонная махина со скрипом ныряла вниз, минуя этаж за этажом. Вот вверх ушел лабораторный комплекс с прозрачными стенками из полимерных материалов, не отмеченный на основном плане технический уровень, и, наконец, показался четвёртый подземный.

«Может, нужно было сдаться? – мелькнула предательская мысль. – Нет, тогда наёмники не пощадили бы никого. Им свидетели не нужны. Всё сделано правильно».

Двери лифта отворились. Непроглядная чернота коридора на миг окутала Спама, но в следующее мгновение загорелся размещенный на правом плече экзоскелета фонарь.

С каждой минутой Спама всё сильнее била нервная дрожь. Подумалось, что нужно было надеть шлем, оставленный в комнате охраны, ведь в нём – прибор ночного видения. «Нет, поздно, – одёрнул себя сталкер, – я и так могу не успеть».

Вырывая из мрака полоски света, сталкер бежал в сторону нужных ему помещений. Он уже понял по конструкции подземного комплекса, где должна находиться камера с учеными. Он видел её на одном из мониторов.

– Зона не прощает ошибок, – зарокотал в динамиках, множась и рассыпаясь на эхо, голос Барабаса. – Зря ты меня не убил, рыгота… Ох, зря… Я так не ошибусь. – Щелчок, фоновый шум, снова щелчок – и тишина…

Спам продолжал бежать.

Удар!

Распахнулась одна из дверей, в зияющий провал ушли две пули, но в ответ не раздалось ни единого выстрела.

Спам вбежал в комнату, ринулся вправо, где за огромными створками располагалась герметичная камера, избранная в качестве места заточения ученых.

Одна из створок была приоткрыта.

Сквозь неё в помещение, где находился сейчас Спам, струился мерный зеленоватый свет. В этом призрачном свечении он видел распластанное на полу тело военсталкера, сжимающего автомат, хаотично разбросанные стулья и книги.

Ступая по бетонному полу, Спам подошел к створкам, прислушался, надеясь различить хотя бы один звук.

Было тихо, мертвецки тихо…

Выскочив из-за укрытия, сталкер вбежал в помещение, и руки его безвольно опустились.

Справа от него располагался огромный стеклянный куб со сторонами в пять метров. Верхняя грань конструкции упиралась в потолок, а боковые усиливались металлическими уголками.

– Поздно… – едва слышно проговорил Спам.

По другую сторону застекленных граней куба, за плотным слоем конденсата, виднелись лежащие вповалку тела. На запотевшем стекле еще были видны кровавые разводы. Люди били в стекло кулаками, пытаясь освободиться, но у них не получилось.

– Поздно… – Спам поглядел влево, где располагался шлюз, ведущий в катакомбы под Озером.

Огромная створка была распахнута, и сталкер мог видеть уходящий на несколько сотен метров вперед тоннель.

Последние наемники все-таки выполнили приказ Брайля и ушли, убив всех заложников…

Спам упал на колени, прижался лбом к холодному полу и заплакал. Впервые за несколько лет. Ну, почему Зона не позволила ему спасти этих людей? Почему сгинул в расплату за чужие прегрешения Артист? Почему доходяга Сеня жив и здоров, а тот военсталкер с автоматом остывает, изодранный пулями?

Артист любил говорить, что добро всегда побеждает, что нужно вытряхивать из души мерзость и грязь. Но по чистой душе так легко протопать в измазанных кровью сапожищах.

– Барабас, сука! Кривошеев, сука! Зона, сука!

В коридоре позади сталкера раздались шаги. Говорил что-то профессор Шаров, ему вторил Калинин.

Шаров. Значит, все-таки жив… «А не он ли написал тупую книгу про Зону, – мелькнула мысль, – надо бы спросить…» Чёрт, какая несвоевременная и глупая, ужасно глупая была мысль…

– Вон он, – радостно выкрикнул капитан, вбегая в помещение. – А мы вас уже похорони…

Он осекся, проследив за взглядом сталкера.

– Все мертвы, – глухо проговорил Спам. – Я не успел.

– Если прошло не очень много времени, то можно провести реанимационные мероприятия, – Шаров быстро защелкал по клавишам компьютера, и вскоре герметичное стекло чуть сдвинулось.

– У них отравление газом, – теперь в дело вступил Калинин. – Нужен артефакт «серп», чтобы возобновить сердечную деятельность. Я читал, так можно…