Я стану твоим зверем

— И впрямь, с чего это я сама на себя не похожей стала? — хмыкнула Ренна. — Но сказку я всё-таки расскажу. Итак, жил-был один гемнон, был у него брат-близнец — не гемнон, понятно. Ну вот так бывает, духи распорядились: один успел появиться на свет чуть раньше другого. И братцу это казалось очень несправедливым. Всё ему мерещилось, будто это место ему принадлежать должно. Пошёл он тогда к людям мудрости поднабраться. И набрался ведь!

— Ты вот не знаешь, а языком треплешь, — рыкнул Нках. — Они поругались тогда.

— Не сомневаюсь, — кивнула Ренна. — Я даже уверена, что дело повернули так, словно это гемнон брата оскорбил. Кстати, Нангеши, вот ты говорил, будто Арэн вечно без вины виноватый, всё на себя берёт. А откуда это у него? Виноватость-то подкармливать постоянно надо, напоминать о том, что наворотил, а то совесть и уснуть может. Это я тебе точно говорю, учили.

— Серьёзно, тебя куда-то не туда понесло, — осклабился Велер.

— Согласна, — не стала спорить принцесса. — Чего не видела, того не знаю. Вернёмся к тому, что знаю. В общем, пришла пора гемнону жениться. Тут-то братец, напичканный новыми знаниями по уши, решил вернуться, Старшую мать себе забрать, благо, Арэн и не против был, считая, что так всем только лучше станет.

— Да на кой ты ему сдалась? — хохотнул весельчак.

— А я сейчас объясню, — ласково пообещала Ренна. — Кстати, могли бы и сами догадаться, в вашей же истории уже был прецедент. Я не просто какая-то там Мать, а принцесса империи. Если с моим отцом породниться, то можно немало выгоды поиметь. Например, получить людское войско, которое поможет место гемнона занять. Кстати, тут он ошибался. Императору волнения на Грани в кошмарах видятся. Пусть там, то есть тут, что угодно происходит, лишь бы ему вмешиваться не пришлось. Но речь не об этом. В общем, решил братец Старшую мать соблазнить. Крылатые, понятно, о таком и не слышали, но он то у людей многому научился.

— И как результат? — поинтересовался Велер, поглаживая пальцем губу.

— А никак, — пожала плечами её высочество. — Не очень у него получалось. Одно дело теория и совсем другое практика. Правда, попутно он собственного младшего брата подставил — это у людей так называется. Яо ему мешал, слишком много замечал. Ну и, заодно, появилась возможность продемонстрировать принцессе, дикость Крылатых и жестокость гемнона. Хотя, думаю, тут расчёт не только на возможность жениться шёл. Мне кажется, что волю духов братец со счетов тоже не списывал. Совет-то на суде мне не Яо, а Барт дал. И зная Арэна, просчитать, как он поступит, совсем несложно.

— Почему ты раньше молчала? — глухо спросил Нках.

— А зачем мне говорить об этом? Ситуацию с Яо изменить уже невозможно, а больше… К чему? Арэна с братом ссорить, ещё немножко вины на него свалить? — Ренна передёрнула плечами. — Да и не думала я, что он дальше пойдёт.

— Дальше?

Кто это спросил, принцесса не заметила, она только на Барта, по-прежнему изучающего свои кулаки, смотрела.

— Я не знаю, что случилось и почему братец стал уверен в своих силах. Скорее всего, новых союзников нашёл. Но решил он гемнона попросту убить. То, что с выродками общий язык найти можно, всем известно. Договариваются же с ними люди, так почему того же не сделать дракону?

— Ты соображаешь, что мелешь?!

Нках вскочил, саданув кулаком по столу и едва не перевернул скамью.

— Соображаю, — спокойно отозвалась Ренна. — А вы? Почему выродки погнались именно за нами? Всего лишь за одним всадником? Они так всегда делают, да? Половина ввязывается в драку, а половина убегающих ловит?

— Не так уж часто мы и убегаем… — проворчал Велер.

— Почему они меня не тронули? — повысила голос принцесса. — Не прирезали, с собой не забрали, а? Не интересовала, не успели? Или им приказали не трогать?

— Барт с молодняком из крепости вышел и…

— И почему, в конце концов, наш братец сейчас молчит? — выкрикнула её высочество, тоже вставая. Барт поднял голову, собираясь, видимо, ответить, да принцесса не дала. — А знаете, что он сейчас скажет? «Я ни в чём не виноват, но оправдываться не собираюсь!» Потом встанет и уйдёт.

— А Ингрин, из-за которой наш гемнон до недавнего времени так страдал, тоже я убил? — выдержав паузу, поинтересовался Барт, потирая ладонью костяшки.

— Может, и ты, — согласилась её высочество.

— Вот тут промахнулась, — улыбнулся — почти оскалился — дракон. — Она погибла от молнии, а моя сила вода. И все остальные твои додумки стоят столько же. В смысле, даже дерьма выродков за них никто не даст.

Крылатый встал, сплюнул и действительно вышел из зала.

Братья молчали, а Ренна снова опустилась на табурет, сгорбилась, разом устав. И тут же едва не вскочила — показалось, что биение чужого сердца пропало. Но нет, удары — далёкие и неровные — пульсировали по-прежнему. Её высочество потёрла глаза, выдохнула, заставляя себя успокоиться, незаметно достала платок — в носу опять захлюпало, а на нёбе появился кислый медный привкус.