Я ставлю на любовь

Вика протянула ему бокал и устроилась у его ног в обманчиво покорной позе. Как бы не так! В ее глазах так и не погас тот хищный блеск победительницы, уверенной в том, что подобный Владу мужчина у нее на крючке. Как же ему хотелось в этот миг увидеть в восточных глазах хоть капельку понимания, согласия, доверия… но ничего из этого в них не было и в помине. Только эгоцентризм, запредельное самодовольство и наслаждение собственной властью. Женщина загорелась игрой, которую начала против него, и останавливаться не собиралась. Этот азарт не погас даже тогда, когда Влад запустил ладонь в ее волосы и рассеянно погладил.

Ему было жаль. Но он прекрасно видел, с какой легкостью эта стервочка расправлялась с теми, кто осмелился перейти ей дорогу, достаточно вспомнить Шахновского. И как ей было плевать на всех, кто непроизвольно попал в мясорубку, взять ту же Элину. Она не остановится, и надолго обмануть ее сладкими обещаниями не удастся. Сейчас Вика была подобна разомлевшей тигрице у его ног, но, стоит этому сексуальному угару в ее крови раствориться, нападет снова.

Казалось бы, она могла стать идеальной парой ему. Но увы, Влад не испытывал к ней ничего. Если раньше в этом оставались какие-то сомнения, то с появлением Насти они растворились без следа. В тот момент он понял одно: ни за что, ни при каких условиях он не позволит кому бы то ни было отнять у него его любимую женщину. Как и себя — у нее.

Одурманенная собственной победой и желанием Виктория пока еще, слава богу, этого не поняла. Влад не обольщался. Утром она все сложит в уме, и угрозы прозвучат куда увереннее. Женщины чувствуют, когда мужчина к ним охладевает. Очень хорошо чувствуют. Но пока еще экс-жена Шахновского этого не понимала. А у него оставалось совсем немного времени.

— Если тебе надо поработать, милый, — хрипло прошептала Вика, не сводя с него глаз и облизывая губы, — Я не буду мешать…

— В топку работу.

Раскрасневшееся личико Насти, ее широко распахнутые глаза цвета штормового моря всплыли в его памяти вместе с хриплым шепотом в его губы. “Целуй или ломай мне позвоночник. Третьего не дано…” Его смелая и такая отчаянная малышка. Его смысл жизни уже на протяжении девяти лет. Он не мог позволить себе потерять ее. Он сам сломает позвоночник каждому, кто посмеет встать на пути их чувства.

Любимая женщина и сейчас держала его в своих крепких и нежных объятиях, не покидая мыслей ни на секунду. Это не Вику он сейчас поднял за плечи, усаживая к себе на колени так, чтобы видеть лицо. Это не ее гибкое тело сейчас прильнуло к нему, поймав налившийся член в тиски своей тесной раковины. Это не в нее он сейчас вколачивался, хрипло выдыхая сквозь зубы от нахлынувшего удовольствия.

Вики не существовало. Он зажмурился, чтобы не видеть блеска чужих темных волос, задержал дыхание, чтобы не вдыхать и свежий, и одновременно пряный аромат с нотками цитруса и жасмина. Той, что сейчас буквально пронзала его барабанные перепонки раскаленными иглами своих б**дских стонов, уже не существовало. Ей оставалось жить совсем немного.

Имя Насти замерло на его губах, так и оставшись непроизнесенным. Последний раз он так промолчал. Он вырвет собственное сердце за право произносить его с любовью снова и снова и безжалостно устранит всех, кто когда-либо заставит его молчать.

…Виктория посапывала во сне, развалившись поперек его кровати. Чувство вины от всей неоднозначности ситуации укололо его всего на миг, последняя дань совести и морали. Увы, на войне как на войне. Влад не стал звонить Лектору, ликвидатору в его группировке. Достаточно было эсэмэски.

“Приступаю. Мне необходим час”. — Влад кивнул дисплею телефона в ответ.

Стер переписку и позволил себе уснуть, не вставая с кресла. Утро раскрасило небо серыми унылыми красками с мазками снежных хлопьев, когда он открыл глаза. Виктория уже проснулась, лениво водила по губам кистью блеска для губ. И улыбалась. Черт возьми, даже он никогда не испытывал такого превосходства, которое плескалось в ее миндалевидных глазах.

— Я уезжаю. У меня массаж и пилатес скоро, — проворковала женщина, пряча блеск и зеркальце в сумочку. — Влад, я насчет Спикера пошутила. Но если ты будешь играть со мной в игры, я все ему про тебя выложу…

— Альпы? Куршевель? — холодно осведомился Лидер. — Карпаты?

Взгляд Вики не потеплел. Но в нем проскочила искра глупого самодовольства.

— Я подумаю…

Он поцеловал ее на прощание. Постарался сделать это так, чтобы ничем не выдать себя.

Помог Вике продеть руки в рукава норковой шубы и даже прошептать напоследок:

— Ты моя. Хрен когда отпущу. И перестань сомневаться…

А спустя десять минут стекла задрожали от взрывной волны. Она достигла даже окон пентхауса. Надрывно завыла сигнализация припаркованных автомобилей, грохот взрыва растворился в безрадостном небе наступившего утра. Оранжевое зарево на миг осветило полумрак спальни, отбрасывая ломаные тени.

Влад плеснул себе коньяка и залпом выпил его до дна, уже не удивившись ни шуму, ни почему не испытывает никакого сожаления.

— Покойся с миром, Виктория…