Я ставлю на любовь

— Я считаю минуты до нашей встречи, моя девочка дорогая!

Она больше не сомневалась в искренности его слов. Прошлое осталось позади. Недолгая разлука еще сильнее укрепила их чувства друг к другу. Раньше Настя сомневалась, попросту отрицая тот факт, что ее могут так любить — не ради какой-либо выгоды, а просто за то, что она есть. Сегодня сомнения рухнули. Она даже не отдавала себе отчета в том, что лихорадочно целует экран мобильного в этом забытьи, когда разговор закончился, а вода в ванной остыла. Кружилась по комнате, сжав в охапку букет роз, и счастливо смеялась, терлась щекой о бархатные лепестки, которые хранили тепло его пальцев. Внутри зарождалась, складываясь в аккорды, чудесная мелодия. Если проиграть эти ноты, она взорвет реальность.

Люблю… только ради тебя… безумно люблю!

Она уснула почти в полночь, убаюканная теплым голосом Влада. На ее губах так и не погасла улыбка. Приближались последние минуты ее счастливого полета сквозь иные измерения, а она перестала это чувствовать — сладко спала и, кажется, летала в своем безмятежном и восхитительном сне…

Резкий телефонный звонок разрушил чары Морфея. Так по-варварски, что Настя со слабым криком села на постели, недоуменно моргая, упираясь взглядом в темноту. Мобильный разрывался, и девушка, ничего не сообразив спросонья, приняла вызов.

— Доигралась, Мышь? — она не сразу узнала голос Шахновского. — Поднимай жопу с постели. Разговор есть.

Ей сначала показалось, что сон продолжается. Но этому пережитку прошлого в нем не было места.

— Иди ты на…

— Але, идиотка! Просыпайся наконец. Кир за тобой заедет!

Сон не хотел уходить совсем, и Настя потерла глаза, пытаясь понять, что же происходит и что ее бывший бойфренд от нее хочет. Щелкнула кнопкой ночника, зажмурившись от яркого света. Реальность возвращалась по крупицам. Не будь Настя так растеряна и дезориентирована звонком, положила бы трубку сразу. Вместо этого она начала что-то говорить о позднем времени.

Шах на том конце провода, похоже, вышел из себя:

— Ты меня заипала, тварь. Я прямо сейчас мочкану твою подругу. Можешь попрощаться…

В трубке послышался шорох, перебиваемый резким треском и слабым женским стоном. Только сейчас остатки сна слетели прочь. Настя ощутила, как ледяная волна натурального ужаса накрывает ее с головой, застывая в районе солнечного сплетения. У нее пропал дар речи. Все, что она могла, — только слушать сдавленные стоны и судорожное дыхание Светки. Она бы узнала его из тысячи.

— Светлячок… — прошептала одними губами, не в состоянии закричать или сделать еще что-то.

Шах не шутил. Сольное выступление Красовской в пиццерии закончилось именно так, как он обещал. А она, Настя, забыла об этой угрозе с первыми словами Влада о его любви…

Обычно в критической ситуации мозг взрывается в поиске вариантов выхода. Со временем она этому научится, так и будет: при малейшей угрозе у нее будет моментально срабатывать, раскладываясь на детальные составляющие, не только план “А” и “Б”, но и планы, названные всеми остальными буквами латинского алфавита. Но сейчас девушка еще не знала, как реагировать на опасность. Сейчас она оцепенела, не в состоянии закричать или попытаться что-то спросить у подруги. Послышался резкий хлопок, словно от удара, и вслед за ним — сдавленный вопль.

Настю прошило приступом крупной дрожи. Ужас плескался в крови, сковывая напрочь возможность соображать. Когда в трубке вновь раздался голос Лекса, она зажала собственный рот ладонью, чтобы погасить рвущийся крик.

— Позвонишь Славэну, прострелю ей колени на хрен. Быстро оделась. Будешь тупить, пущу ее дважды по кругу…

Эти слова едва достигли ее скованного шоком сознания. Трель дверного звонка оглушила, заставив сжаться в постели, подобно перепуганному котенку. Лешка наверняка услышал этот настойчивый звонок, который повторился.

— Открывай Киру. Быстро, идиотка, у меня терпение на исходе.

Не понимая, что происходит, Настя осторожно свесила ноги и, пошатываясь, двинулась к двери. Бездумно открыла замки, не глядя в глазок, желая лишь одного — чтобы этот вскрывающий нервы звон наконец прекратился. Буквально отлетела к стене, когда дверь резко открылась, пропустив ее бывшего одноклассника Кирилла Аксенова, и с грохотом захлопнулась за ним. Леха что-то вещал в трубку телефона, вся его речь сводилась к краткому резюме “Гагарин долетался, а вы доп* зделись, суки”.

У Насти закружилась голова, когда ее глаза встретились со слегка растерянным, но в то же время каким-то стеклянным взглядом Кирилла. Он отрывисто скользнул по ее фигуре в ночной рубашке из искусственного шелка. Не будь Настя так напугана, распознала бы в этом взгляде смущение.

— Я за тобой… Ты это, того… Одевайся, что ли… — кашлянул Аксенов, сделав шаг прямо на нее.

Настя отшатнулась в сторону.

— Давай, сука, шевели нитками. Жить хочешь? Будешь тормозить, оставлю твою подругу без пальцев… — в трубке раздались гудки отбоя.

Настя перевела ошеломленный взгляд на телефон в своей руке, качая головой, отказываясь верить в то, что только что услышала.