Я стерва, но зато какая, или Сильная женщина в мире слабых мужчин

Генрих вёл машину, а я откинулась на спинку и любовалась природой. Мы проезжали красивейшие леса и многочисленные озёра, перемежающиеся с ухоженными полями. К этому времени урожай был уже убран, и на полях оставались только большие рулоны соломы, упакованной в полиэтиленовую плёнку и аккуратно уложенной. А ещё мы миновали очень много площадок для гольфа. Генрих пояснил, что популярность его растёт с каждым годом. Да и дело это прибыльнее, чем выращивание хлеба или овощей, ведь с продуктами питания в стране проблем нет.

Через несколько минут я закрыла глаза и стала вспоминать Анфису... Она была неординарной женщиной и этим цепляла мужчин. Она была слишком непредсказуемой и своевольной, свободной и независимой как внутренне, так и внешне. Умела выделиться из толпы и держать мужчин в напряжении. Чётко контролировала свои чувства и заставляла окружающих считаться с собой. Она знала вкус и аромат жизни. У неё был взгляд как омут. Она умела оцарапать влюблённое сердце. С мужчинами обставляла всё так, что им было мало одной постели и они тут же подыскивали для неё местечко в душе, и она занимала в ней достаточно сильные позиции. Анфиса никогда не скрывала, что любит играть мужчинами. Считала себя сильной, потому что позволить себе быть по-настоящему циничной может только несгибаемая личность.

Нынешнее время требует циничности, иначе не выживешь. Анфисе становилось смешно, когда окружающие начинали упрекать стерв или сильных женщин. Она считала, что стервы честны с окружающими, а «белые и пушистые» лицемерны и фальшивы.

Анфиса хотела получить от жизни всё... Уж онато знала, что быть стервой – высокое искусство. Безжалостно уничтожала чувства и пряталась, выстраивая незримую стену между собой и мужчинами, которые хотели с ней отношений. Мало кто мог заставить её спрятать коготки.

Наталья Габриэлсон была совсем другой. Закомплексованной, испуганной, очень зависимой и скромной. А быть может, даже забитой. Она не могла, как Анфиса, внутренне ощущать себя яркой, роковой и особенной. Она навсегда запомнила то страшное время, когда уродкой пряталась в четырёх стенах...

Я до сих пор не понимала, почему из массы красивых и интересных девушек Генрих выбрал именно меня. Вот Лена, которая выгнала меня из его дома... Ведь он отказался от неё ради такого неприглядного и несчастного бесформенного существа...

Генрих – завидный жених. Солидный, уважаемый, состоятельный, известный врач. Сколько девушек мечтали покорить его сердце... Желание забиться под чьё-то крылышко, спрятаться за чьюто сильную спину и переложить свои многочисленные проблемы на чужие плечи присуще каждой женщине. Наталья Габриэлсон должна быть очень счастливой, ведь ей завидуют многие. И многие хотели бы оказаться на её месте. Никто не знает, чем заплачено за то, что имеет она...

– Ну вот и приехали, – перебил мои мысли Генрих. – Добро пожаловать в Стокгольм.

В Стокгольме мы разместились в самом дорогом, солидном и фешенебельном отеле, поблизости от одной из главных пешеходных улиц, Кунсгатан, цветочного и овощного рынков. Рядом с отелем – крупнейший концертный зал, где ежегодно объявляют нобелевских лауреатов. Когда мы пошли в торговый центр, я увидела у обменного пункта двух русских. Они бурно восхищались: мол, уникальный обменный пункт, российский рубль здесь обычная конвертируемая валюта, которую можно обменять на шведские кроны, а те, в свою очередь, обратно на рубли или на любую другую валюту.

Меня поразил цветочный рынок. Море великолепных цветов, а главное, нужно видеть, с каким удовольствием и вкусом их здесь покупают. Покупают не только для торжественных случаев, а больше из-за любви к цветам, из-за отношения к ним как к обязательным спутникам быта.

Вечером мы сидели в кафе на набережной большой реки. Затем любовались панорамой Старого Города. Меня поразил интересный дизайн в шведском магазине модной одежды. Стволы берёз, а на ветках деревьев висят вешалки с платьями, слышно пение птиц и пахнет лесом... В центре зала стояла большая скамья из сколоченных досок. Когда я поинтересовалась у Генриха, почему такой необыкновенный дизайн, он сказал, что таким образом шведы воспитывают любовь к лесу. Ведь это страна леса и воды. Здесь есть ощущение простора. Здесь очень много лесов.

Я с любопытством рассматривала сердца из веток на входных дверях старинных домов. Меня очаровало, что шведы не зашторивают окна, все их квартиры как на ладони. Когда я спросила Генриха, зачем они зажигают маленькие светильники на подоконнике в каждом окне и не задёргивают окна шторами, муж сказал, что у этих светильников есть своя история. В Швеции много месяцев темно и сыро: зимний день короток, до января хлещут дожди. Огонёк лампы поднимает настроение. Даже врачи рекомендуют лечить осеннее уныние под электрической лампой. Таком образом шведы создают ощущение праздника.