Я стираю свою тень - 5

— Это что за обряд? — Удивилась Айрис.

— Он хотел сказать, что закопает нас и помочится на нашу могилу. — Расшифровал я его послание.

Я оказался неправ. Из того места, в котором он закопал предмет и помочился, появился росток. И рос он довольно скоро. Не так, как из мозга мертвого животного, но явно не со скоростью роста земных растений. А тот предмет, что застрял в кроне дерева, тоже не просто так висел. Он начал прорастать внутрь веток острыми щупальцами своих корней.

— Это паразит. — Догадался я. — Его надо срезать.

Я кинулся с ножом к стволу дерева, чтобы вскарабкаться выше и удалить опасность, пока она не развилась до размеров, когда это сделать будет невозможно. Кроме того надо было отблагодарить дерево, которое защитило нас.

— Постой, не надо. — Остановила меня Айрис.

— Почему. Дерево наш единственный шанс перебраться на большую землю.

— Вот именно. Кажется, я знаю, что задумала тварь.

— Что? — Я посмотрел на паразита, высасывающего соки из нашего спасителя.

— Это половинки одного семени. Смотри, их ростки направлены навстречу друг другу. Они знают, где находится вторая часть, и стремятся соединиться. Тварь решила построить к нам природный мост и скушать тепленькими.

— Но за оставшееся время вряд ли у него это получится. — Засомневался я в теории Айрис.

— Наступит следующая ночь. Возможно, он знает, что отсюда нет выхода и уверен, что мы останемся здесь, не сообразив воспользоваться его тактической хитростью. Наверняка, раньше они уже вылавливали отсюда свалившихся в провал дневных животных. Откуда ему знать, что мы разумные пришельцы, а не флегматичные медвежата.

— Так неудобно перед деревом. Вдруг, ему больно? — Я относился к нему, будто оно было человеком.

— Удалим, как только выберемся отсюда. — Пообещала Айрис.

«Ночь» закончилась одновременно с полным окончанием затмения. Последние насекомые, с нанизанными на «гарпуны» птицами, выбрались из пещер и исчезли в воде. Мир наполнился шумом проснувшейся дневной живности. Птицы расселись по стенам провала, почистили перья и шумно вылетели наружу всей своей многочисленной стаей оставшейся после ночного прореживания.

— А нам что делать девять с половиной часов? — Спросил я у супруги.

— Как говорит твой папа, снимать штаны и бегать. — Айрис полезла вниз.

У меня еще живы были впечатления от встречи с насекомыми, и спускаться к озеру не хотелось, зная, что они где-то близко. Айрис спрыгнула на землю, разделась донага и забралась в воду. Не знаю, чего в ней было больше, мужества или отсутствия брезгливости. Она искупалась, промыла волосы, растрепала их, чтобы они скорее высохли, и выбралась на берег.

— Спускайся, трус! — Крикнула она мне.

— Зачем? Я еще не испачкался.

— От тебя пахнет страхом! Смой его!

— Это не страх. Это всё твой компот. Кстати, я бы чего-нибудь перекусил!

— Не иди на поводу у своего желудка. Иди на зов самки! — Айрис недвусмысленно рассмеялась и соблазнительно повиляла бедрами.

Поразительное самообладание у моей супруги. Или же остатки её адреналина перерабатывались в половые гормоны, чтобы не пропадать даром. Я не мог ударить в грязь лицом перед гипотетическим разумом планеты. Вдруг, он наблюдал за нами и пытался понять, кто мы такие есть. Если бы я проигнорировал зов своей самки, он мог подумать, что самка это я. Я слез с дерева, ловко прыгая с ветки на ветку, разделся и с ходу забежал в воду. Поплескался, наблюдая за тем, как обнаженная Айрис бродит вокруг дерева. Настоящая Ева. Пора было показать ей и всем остальным, кто является Адамом в этом райском саду. Думаю, планетарный разум узнал о людях много нового в последующие несколько минут.

Айрис собрала хворост и разожгла огонь. Мы разлеглись на песке и лежали больше часа, ничего не делая.

— Так беззаботно, словно у нас ничего нет, и никогда не было. — Произнесла Айрис. — Я даже не уверена, что у нас есть сын, а мы живем на другой планете, на которой у нас есть дом, работа и каждодневные обязанности. Ненужная суета ради сомнительных целей.

— А какая цель может показаться тебе достойной жизни?

— Вот прямо сейчас мне кажется, что жизнь это растворение своего сознания в окружающем мире. Как у этого дерева. Оно ведь не может передвигаться. Его образ жизни предполагает созерцательность, вдумчивость, наблюдательность. Движение это не жизнь, движение это суета.

— Зачем же Господь дал нам ноги? Суетиться?

— Женщинам он дал их, чтобы соблазнять мужчин, а мужчинам, чтобы догонять женщин.

— Было бы здорово, чтобы после женитьбы ноги пускали корни и люди прирастали к земле. — Пошутил я. — Отбегались, пора уже и остепениться.

— Мне кажется, на этой планете именно так и будет.

— Вряд ли, кроме нас тут никто сексом не занимается. Нет нужды жениться, чтобы размножаться.

— Ты прав. — Айрис вздохнула. — Какая скука расти на ветках.

Мы пролежали еще немного, затем я оделся и полез проверить, как продвигаются дела у растения, паразитирующего на нашем дереве. Наши предположения могли оказаться неверными, задумка хищника была в чем-то другом.