Я стоял у ворот Москвы. Военные дневники 1941-1945

В сентябре министр Риббентроп произнес речь, восхвалявшую полководческие таланты фюрера, и в заключение сказал, что он один является инициатором и создателем планов всех крупных кампаний и сражений. 4 октября Г еринг повторил это заявление в большой публичной речи, [483] подтвердив тезисы своего выступления едкими комментариями, которые наверняка оказали удручающее воздействие на всех отправленных домой офицеров.

Меня до такой степени разозлили эти комментарии, что я написал Шмундту письмо, в котором помимо всего прочего, вновь коснулся необоснованных обвинений Кейтеля в свой адрес, послуживших причиной моей отставки. Когда Харденберг 10 октября отвез это письмо Шмундту, последний сказал, что обоснование моей отставки, предложенное Кейтелем, всегда представлялось ему «на редкость глупым»! Но, насколько он знает, причины куда глубже. Во время кампании 1941 года я выступил против плана фюрера атаковать на востоке от Днепра в южном и в северном направлениях вместо восточного. Браухич же, который представлял тогда точку зрения фюрера, не смог отстоять ее перед лицом моей «подавляющей индивидуальности», в противном случае война, возможно, уже была бы закончена?! Фюрер, впрочем, продолжает испытывать ко мне большое уважение; так что вполне может быть, что он еще предложит мне возглавить где-нибудь командование, но в настоящее время он может работать только с теми людьми, которые действуют в полном соответствии с его желаниями.

Эти заявления опять вступают в противоречие с реальными фактами. Позиция, которую я занимал летом 1941 года (смотри: 20 июля 1941 года), никак не сказалась на поворотах к северу или югу и уж тем более не была способна их предотвратить. Известно, что после передачи группе армий «Север» части моих танковых дивизий они застряли там в грязи! Что же касается юга, то во время битвы за Киев, после того, как все мои возражения были отвергнуты, мои мобильные части были развернуты в южном направлении, что полностью соответствовало плану Гальдера! Надо сказать, танковая армия Гудериана выполнила поставленную перед ней задачу и оказалась в тылу у противника, [484] в то время как танковые войска группы армий «Юг» еще даже не перешли Днепра. При всем

том война все еще далека от завершения! Этот аргумент, кроме того, никак не согласуется с письмом, присланным мне Шмундтом 4 января 1942 года, в котором он писал:

«В этом послании я могу лишь повторить то, что уже неоднократно говорил раньше, а именно: отношение к вам фюрера ни в коей мере не изменилось, и он продолжает полностью вам доверять. Более того, он счастлив иметь в своем резерве такого генерала, который после завершения лечения и периода реабилитации будет готов в любое время выполнить поставленную перед ним новую задачу...»

12 октября Шмундт ответил на мое письмо (4/10/42), содержавшее помимо глубоко личного, жалобы на речь Г еринга. В его послании не было ничего конкретного. Он лишь написал, что такого рода публичные заявления ни в коем случае не следует рассматривать как попытки дискредитации офицеров Вермахта высокого ранга.

Его письмо заканчивалось словами:

«Я сделаю все, что в — моих силах, чтобы состоялась обещанная мной встреча с фюрером. К сожалению, в последние дни у меня совершенно не было времени, чтобы заняться ее организацией...»

Меня по-прежнему не оставляют вниманием. В середине октября Г ерманское радио, полемизируя со лживыми измышлениями британской разведки, заявило, что, согласно одному английскому рапорту, я был расстрелян, согласно другому — отправлен в концентрационный лагерь, согласно третьему — меня видели во время прогулки по улице Унтер ден Линден, согласно четвертому — фюрер снова призвал меня к себе, а согласно пятому — я вообще нахожусь сейчас в Японии! В ответ Британское радио провело параллель между уходом Людендорфа в 1918 году и моей отставкой — на мой взгляд, очень неуклюжее сравнение! [485]

Начало ноября 1942 года

В «Нойе Цюрихер Цайтунг» от 1 ноября напечатана статья о перетасовках в верхнем эшелоне германского военного руководства и изменениях в статусе Генерального штаба. На рассмотрение читателя предлагается несколько причин отставки Гальдера и моей собственной: различие во мнениях относительно проведения будущих операций, противоположные взгляды по такому жгучему вопросу, как обращение с военнопленными, и, наконец, расхождения во мнениях по поводу принятых Верховным командованием драконовских мер по усмирению населения на оккупированных территориях. Г азета, однако, считает, что важнейшей причиной всех изменений в военном руководстве Германии является то обстоятельство, что фюрер принял на себя командование вооруженными силами; стремясь сосредоточить всю власть в своих руках и превратить молодое поколение в послушный его воле инструмент.

Газета пытается поддержать свою точку зрения ссылками на речь Геринга от 4 октября, в которой он сказал, что членам Генерального штаба придется отныне примириться с ролью послушных клерков...

Конец ноября 1942 года