Я сведу тебя с ума

— Не угодно ли чашечку кофе? — предложил он с таким обыденным выражением, что она удивилась, как могла вообразить такую чушь.

— А где дети? — деловито спросила Беатрис, подойдя к столу. Взяв чашку с кофе, она добавила молока и села рядом с Ральфом.

— Наверное, смотрят телевизор, — предположил он. — Полагаю, вам лучше воспользоваться их отсутствием и спокойно позавтракать, еще успеете от них устать.

Он объяснил, что отпустил Марию домой.

— Ее не очень обеспокоило, что вчера мы не приехали. Она знала, что я вернусь как только смогу, но бедняжка неважно себя чувствует, — очевидно, реакция на перепады погоды.

— Это означает, что мне нужно начинать готовить? — обреченно поинтересовалась Беатрис.

— Нет, на ленч есть суп, а на ужин Мария приготовила запеканку.

Славная, заботливая Мария… Беатрис сразу же взбодрилась. От природы она отличалась жизнерадостной натурой и привыкла не поддаваться затяжному унынию.

— Я не видела поблизости других домов, — сказала она, густо намазывая маслом тост, который Ральф для нее приготовил. — Где же живет Мария?

— Здесь, совсем неподалеку — поселок… В двух милях отсюда, просто со стороны дороги не видно. Муж Марии держал гараж, он умер в прошлом году, теперь этим занимается ее сын.

— Наверное, он в состоянии разобраться с вашей машиной, — едко вставила Беатрис.

Ральф бросил на нее испепеляющий взгляд.

— С моим автомобилем не случилось ничего такого, что я не мог бы исправить сам, если бы рядом был кто-то, способный держать фонарь.

Беатрис чуть было не сорвалась на ответную колкость, но благоразумно взяла себя в руки. Лучше все-таки с ним не связываться.

— Значит, Мария постоянно живет в этой деревеньке? — осведомилась она с холодным достоинством.

— Когда я не нахожусь в разъездах… — пояснил Ральф. — Несколько последних лет мне практически полностью пришлось провести за границей.

Маккензи, как она заметила, предпочитает крепчайший кофе. Напрасно… в его возрасте нельзя столь легкомысленно относиться к здоровью. Беатрис налила в свою кружку побольше молока и вдобавок всыпала полную ложку сахара.

— Мне было бы жутковато жить тут одной, — призналась она. — Должно быть, в замке полно привидений. Держу пари, что по ночам можно слышать лязг заржавленных цепей и стоны, от которых кровь стынет в жилах.

— К счастью, не все наделены таким болезненным воображением, — осадил ее Ральф. — Не хотелось бы вас разочаровывать, но я живу здесь с детства и ни разу не сталкивался с привидениями.

Наверное, при таком хозяине все демоны разбежались из Кроуфорда… Беатрис печально вздохнула.

— Но ведь здесь можно совсем одичать, — упорствовала она, расправляясь с тостом. — Трудно поверить, что вам никогда не хотелось обзавестись семьей.

Ральф уничижительно покосился на нее.

— Я вполне счастлив, — произнес он отрывисто. — Почему вас так интересует мой домашний Уклад?

— Меня это не волнует! — выпалила девушка. — Должна же я иметь хоть какое-то представление о…

— Беспокоитесь о том, как останетесь со мной наедине? — подковырнул он с усмешкой, от которой щеки Беатрис зажглись румянцем. — Дети послужат вам надежной защитой от посягательств… кроуфордских призраков.

— Я уверена, что в этом не будет необходимости, — жестко парировала она.

Завтрак окончился в молчании, вызывающе демонстративном с ее стороны и совершенно равнодушном — с его. Не обращая на Беатрис никакого внимания, Ральф просмотрел утреннюю газету, затем аккуратно сложил ее и встал из-за стола.

— Я собираюсь немного поработать. Полагаю, дети покажут вам замок, чтобы вы могли здесь спокойно перемещаться, а потом… Впрочем, не буду вмешиваться. Вам лучше знать, чем занять детей.

Размечтался… «дети покажут»! Запереть бы их в подземелье, чтобы не видеть до самого отъезда…

Оставшись одна, Беатрис почувствовала себя совершенно расстроенной. От прежней уверенности не осталось и следа. Что она делает здесь с тремя змеенышами и их дядей, сварливым шотландским бурбоном?

Карьера — вот из-за чего она здесь. Беатрис приказала себе не раскисать. Все, что ей нужно, это без эксцессов пережить Рождество, изучить тайком состояние замка и, может быть, если возникнет удобный случай, убедить Ральфа в преимуществах продажи. Она же умница… она прорвется. И тогда наступит ее звездный час.

Честолюбивая, но очень неусидчивая, Беатрис отказалась поступить в университет, когда была такая возможность, и бросилась в пестрый водоворот случайных заработков, поденной работы, которая не приносила удовлетворения. Увы, ничто не сулило неопытной девятнадцатилетней девушке наполеоновского взлета. Беатрис обладала множеством преимуществ перед своими сверстницами. Ее энергия, своеобразная изобретательность, разносторонние задатки ума и сердца бурно искали себе достойного применения. Но как справедливо отмечала Тереза, у нее совершенно не было чутья, которое способно обеспечить мгновенный успех.