Я связал себе жизнь, суровыми неласковыми нитками…

Так уж повелось, что вся геологоразведочная отрасль в СССР начиная с двадцатых годов, была под неусыпным вниманием ГПУ, НКВД, в 1943 году перешла под колпак МКГБ, а в начале пятидесятых годов, отрасль перешла под контроль КГБ СССР. Перед самой войной НКГБ СССР неожиданно для нас был образован, путём разделения НКВД СССР на два наркомата: НКГБ СССР и МВД СССР, что очень не понравилось Лаврентию Берия. Он стал терять рычаги управления всей силовой структурой в стране, это было началом его бесславного конца, а образование легендарного "СМЕРШ" в 1943 году, стоило ему многих седых волос. Сталин стал отодвигать Берию от ключевых постов в стране, оставив ему только МВД и курирование атомных проектов. В ноябре 1945 года назначил его руководить объектом спецназначения и повелел вплотную заняться созданием атомной бомбы в составе НКГБ СССР, где был спешно организован отдел «К». Я писала докладную Берии в 1947 году, о том, что в Восточном Забайкалье присутствуют индикаторы, указывающие, что урановые руды в этом районе имеются. Надо признать, и это у него не отнять, руководил Берия отделом «К» блестяще и к 1949 году была создана первая отечественная атомная бомба. А какой ценой? Это уже никого не интересовало. После устрашающей демонстрации американцами своей атомной бомбы в августе 1945 года над Японией, началась "холодная война" и нам атомная бомба нужна была позарез.

Тётя Шура вынула из комода ярко-зелёную малахитовую шкатулку и достала маленькую красную книжицу, – на-ка, посмотри на это. Я взял в руки книжицу, но взгляд мой никак не мог оторваться от диковинной шкатулки.

– Тётя Шура, а что это за материал, из чего сделана эта шкатулка?

– Это малахит – минерал, основанный на карбонате меди, он является одним из первых полудрагоценных минералов, который человек научился обрабатывать. Мне его смастерил один из заключённых в Сибири. Сашка открыл красную книжицу и обомлел, на него смотрела симпатичная девушка, лет тридцати, в золочёных погонах с васильковым просветом посередине, в звании капитана НКГБ. Я сразу обратил внимание, что имя и фамилия на удостоверении были заклеены непрозрачным медицинским пластырем, но на фотографии была именно тётя Шура.

– А…это – я хотел спросить, про пластырь, но она меня опередила, – тебе пока об этом знать преждевременно.

– Вы были чекистом? Как это может быть, вы же гражданский, до мозга костей, интеллигентный человек и специальность у вас не военная?

– Ты про геологию? Нет мой друг, геологом, в прямом смысле этого слова, я никогда не была. И не имею соответствующего диплома. Талантливым геологом был мой муж, а я, как водилось в то время, была прикреплена к нему соответствующем ведомством и вела за ним негласное наблюдение. Тогда все геологи были под колпаком НКВД. Но случился неожиданный казус – я влюбилась в него, как сопливая девчонка и, недолго думая, вышла за него замуж. Мне в этом не препятствовали, решили, что так будет надёжней, но они ошиблись. Я стала с ним мотаться по Сибири, он натаскивал меня в геологии, заставлял читать соответствующую литературу, то есть, упорно понуждал повышать свой профессиональный уровень. Накануне войны, я была уже достаточно подкована в этой непростой профессии, и мы с мужем стали работать на равных, но нам не суждено было работать вместе, моё знание нескольких иностранных языков, понадобилось совсем другому ведомству, меня нелегально закинули в Европу.

– То, что вы свободно читаете и говорите на английском языке, я уже знаю, а ещё какие языки вы знаете? И вообще, зачем геологу несколько иностранных языков?

– В своё время ты узнаешь зачем, а пока, прикуси свой любознательный язычок. Она разлила остатки коньяка по бокалам, свою порцию неожиданно залпом выпила и замолкла на пару минут.

– Муж несколько раз, со скандалом, просился на фронт, но, по строгому приказу Берии, геологов запрещено было отправлять на фронт, воюющей стране нужны были новые месторождения любых полезных ископаемых и геологам повсеместно отказывали.

– Но как вы стали офицером НКГБ?

– В июле 1945 года, несмотря на то что НКГБ являлся гражданским ведомством, специальные звания работников НКГБ были заменены воинскими званиями. Саша, тогда почти все геологи были под наблюдением чекистов, а, чтобы легче было за нами приглядывать, нас, кто, по мере своей профессии был связан с драгоценными металлами или с секретными изысканиями урановых руд в СССР, всех перевели под крыло этого одиозного учреждения с присвоением воинских званий.

– Хм, – озадачено почесал я свой большущий нос, – а ведь просто так в эту секретную спецслужбу не попасть, нужна определённая подготовка, на худой конец, надо закончить какую-то спецшколу, курсы и иметь кристальную биографию. Кто же ты бабушка Шура? Что ты продолжаешь скрывать? Но вслух я сделал попытку коряво пошутить и усыпить подозрительность старой чекистки.