Я – Сыр

   Следуем дальше. Он вернулся из Вашингтона и подтвердил, что дал все доказательства следователю для ведения дела. Ему сказали, что он защищен, его личные данные засекречены. Он верил им, но все равно прятался почти год в гостиничном номере. Пришел домой лишь раз, чтобы увидеть мать и меня, остерегаясь своего присутствия дома, скрываясь, в тени. Я был совсем ребенком. Мне было два или три года. Он говорил, что носил в себе вину все это время, но это был его выбор. Еще он говорил, что был гражданином старой закваски, и верил, что все, что он делает, правильно и необходимо для страны, раскрыть и обнародовать как можно больше информации.

Т:              Раньше, ты говорил, что он рассказал тебе почти все. Что ты думаешь об этом?

А:              Он сказал, что многое не мог мне рассказать. Для моей же безопасности.

Т:               И как же это обеспечивает твою безопасность?

А:              Он говорил, что если начну уточнять детали, факты, то у меня не будет возможности дать ход этой информации. Он говорил, что если придется проходить детектор лжи или какую-нибудь другую проверку – другими словами, я должен всегда говорить правду, даже если будет использована какая-нибудь фантастическая сыворотка правды, то я все равно не должен ничего менять – никогда.

Т:             Как ты думаешь, что ты можешь изменить?

                             (пауза 6 секунд)

А:             Забавный вопрос.

Т:              Как это понимать – забавный?

А:              Это если ваш вопрос об изменении задан в попытке как-то изменить меня. Я не знаю – я отказываюсь.

Т:              Конечно, ты отказываешься. Может у меня есть предположение? Полагаю, что это особый случай: твои сомнения о вашей семье – это самозащита. Когда, повзрослев, ты обнаруживаешь что-либо существенное в своем прошлом, то зацикливаешься, повышаешь голос, подозревая мои вопросы, и боишься, потому что ты не хочешь смотреть в глаза своему прошлому.

А:            Я не боюсь. Я хочу знать.

Т:            Тогда надо идти вперед, не устраняясь, не останавливаясь.

А:            Замечательно…

                          (пауза 5 секунд)

А:             Где мы остановились?

Т:             Показания в Вашингтоне…

А:             Хорошо, в конце концов, все становилось на свои места. Отец вернулся в Блаунт, к своей работе. Мистер Кемпбел отпустил его в отпуск. Он думал, что разыщет в Вашингтоне папку с его делом. Государство платило отцу жалование. Между прочим, все прошло гладко. Даже слишком. Обвинение было вынесено. Были произведены негромкие аресты, внеочередные отставки в Вашингтоне. Он только хотел вернуться к прежней жизни, быть с семьей. И произошло…

  Бомба. Она была подложена в машину и ждала, когда его отец повернет ключ в замке. Но взрыва не было. Рейдовый полицейский заметил двух странных людей, шепчущихся недалеко от дома Делмонтов. Телефонный звонок из главного управления полиции заставил отца остаться дома. Команда специалистов по взрывным устройствам окружила место и отогнала машину прочь. Затем они доложили, что обнаружили бомбу, способную уничтожить машину и все, что может оказаться в радиусе десяти футов, если нажать на педаль акселератора.

  Следующее покушение произошло три вечера спустя. Его отец поздно работал в газете. Он был нервозен и раздражителен, что-то готовя к публикации, но не подозревал никакой опасности. Внизу, в отделе пропусков, на входе в здание сидел новый офицер, уполномоченный шефом полиции по требованию Раско Кемпбела. Отец закончил писать – третья часть серии о возможном скандале в торговом отделении муниципалитета. Когда за короткое время были растрачены гонорары, полученные за оборудование, которое реально не существовало. Отец спустился вниз. Ему надо было отметиться у полицейского офицера, комфортно рассевшегося в кресле. Офицер повернулся к нему – в его руках был пистолет. Отец оторопел. Дуло было направлено отцу в лицо, хладнокровный взгляд – взгляд наемного убийцы, чокнутого. Страшная тоска овладела им: ему надо было спрятать жену и сына. Они могли остаться одни, брошенными на произвол судьбы. Пистолетный выстрел прогремел где-то в стороне, отзываясь эхом той невзорвавшейся бомбы. Отец пришел в себя и увидел все, словно в замедленном кино: полицейский привстал, рот открылся, глаза выпятились из орбит. Он повалился вперед, пистолет выпал из его руки и запрыгал по полу.

   Тем вечером мистер Грей вошел в их жизнь…

Т:            Много интересного, хотя, похоже, тебе не нравится это слово. Кем, в конечном счете, был для вас мистер Грей? По сей день, он для тебя выглядит фантомом, иногда вспыхивающим в вашей жизни и вне ее.

А:            Он работал во власти – в федеральной власти. Отец рассказывал, что мистер Грей появился в самом начале, еще в тот момент, когда отец впервые давал показания. Он был посторонним, наблюдателем, в ожидании…

Т:             Телохранителем?

А:            Нет. Более чем. Отец говорил, что Грей был одним из реальных людей, работающих в новом правительственном отделе.

Т:            В каком отделе?

А:            Надо подумать.

                         (пауза 5 секунд)