Я так хочу!

— Верно! — с энтузиазмом подхватила Никки, от избытка чувств пожимая Ричарду руку. — Когда я стану старой, толстой, насквозь прокуренной продюсершей с парой миллионов в кармане, с застарелой привычкой к кокаину и коллекцией приходящих мальчиков, которые будут развлекать меня ночами напролет, первым режиссером, которого я найму, будет небезызвестный нам обоим Ричард Барри. Который к этому времени превратится в дряхлого, потерявшего форму пьянчугу и будет жить в Санта-Барбаре с парой раскормленных фокстерьеров, страдающих хроническим метеоризмом.

— Спасибо, дорогая, — желчно сказал Ричард. — Ты замечательно умеешь подбодрить человека, вдохнуть в него уверенность в будущем, и все такое.

— Я просто шутила, — передернула плечами Никки.

— А то я не знаю?

— Ну и не язви.

— Это я-то язвлю?

— Оба вы хороши, — перебила Лара и, не выдержав, расхохоталась. — Вы сейчас совсем как персонажи пьесы «Кто боится Вирджинии Вульф?»в дешевой постановке любительского театрика.

— Ладно, пойдемте выпьем, — миролюбиво предложил Ричард. — Кто-то же должен первым попробовать все это великолепие — почему это не можем быть мы?

Тем же вечером, два часа спустя, Лара танцевала с Гарри Селигером. Его красная рубашка-поло промокла насквозь, а ладони, которые он неловко положил ей на плечи, тоже были влажными и липкими от пота. Жена Гарри — очаровательная миниатюрная англичаночка, прибывшая во Францию, чтобы провести с мужем последний перед окончанием съемок уик-энд, — сидела за столом, оживленно беседуя о чем-то с первым помощником режиссера.

Глядя на нее, Лара почувствовала острый приступ жалости.

После неудачной попытки завести интрижку с ней Гарри отнюдь не успокоился. За прошедшую неделю он успел переспать с дублершей Лары, с режиссер-секретаршей и несколькими статистками. Весть об этом разнеслась практически мгновенно — утаить что-либо на натурных съемках было просто невозможно.

— Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты никому не сказала о том вечере, — прошептал Гарри. При этом он украдкой бросил взгляд на свою жену, и на его лице отразилась надежда, что помощник режиссера не сболтнет ничего лишнего о его похождениях.

— Почему бы тебе просто не перестать изменять жене? — спросила Лара. — Ты никогда не думал о том, что будешь делать ты, если она станет вести себя подобным же образом?

— Она не станет, — проворчал Гарри недовольно.

— Может быть, ей давно следовало наставить тебе рога, — задумчиво сказала Лара. — Интересно, как бы тебе это понравилось…

— Моя жена не из таких, — откликнулся Гарри, но на верхней его губе выступили крупные капли испарины.

— Почему ты так в этом уверен?

— Это само собой разумеется. — Гарри пожал плечами. — Когда мужчина спит с другой женщиной — это одно; когда жена изменяет мужу — это другое. Об этом все знают.

— Нет, — возразила Лара. — Тут ты ошибаешься.

Но Гарри не собирался спорить. Ему было достаточно того, что он держал в объятиях роскошную Лару Айвори, и это был его шанс свести с ней счеты. Прижимал он ее, во всяком случае, так крепко, что она ощущала на своем бедре его впечатляющую эрекцию.

Прежде чем музыка кончилась, Гарри выпустил Лару и, криво улыбнувшись, сказал:

— Я бы отдал свое левое яйцо за возможность порезвиться с тобой где-нибудь на травке. Ты ведь знаешь это, правда?

— Боже мой, Гарри, когда ты, наконец, повзрослеешь? — вздохнула Лара и, слегка оттолкнув его от себя, покинула танцевальную площадку.

Ох уж эти актерские вечеринки! Иногда они бывали слишком непринужденными.

На следующий день рано утром Лара уезжала в аэропорт. Ричард и Никки вышли ее проводить. Оба были еще в пушистых купальных халатах; лица у них были усталыми, а под глазами залегли темные тени. Кроме того, Ричард постоянно хватался за голову, что, учитывая, сколько он вчера выпил, было совсем не удивительно.

— Просто не верится, что все закончилось, — промолвила Никки и, подняв руки над головой, сладко потянулась.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — согласилась Лара. — Я чувствую себя точно так же.

— Будь осторожна и береги себя, дорогая, — предупредил Ричард, пожимая ей руку. — Если что будет нужно — сразу звони мне, хоть днем, хоть ночью. Ты же знаешь, для тебя я сделаю все, что в моих силах.

— Ненавижу прощаться, — сказала Лара, обнимая обоих и запрыгивая в машину, в которую был уже погружен ее багаж. Лимузин плавно тронулся с места и вскоре уже поворачивал с подъездной дорожки на улицу, но Лара так и не обернулась назад.

Кэсси — верный секретарь и помощница Лары — встретила ее в аэропорту Ниццы. Кэсси была полной тридцатипятилетней женщиной, отдаленно напоминающей Элизабет Тейлор во времена ее романа с Ларри Фортенски. Она работала у Лары уже шесть лет, и работала успешно. Если Кэсси бралась задело, то Лара могла быть уверена, что все пойдет как по маслу.

Сейчас они должны были вместе лететь в Париж, чтобы пересесть на рейс до Нью-Йорка.

— Я устала, — сказала Лара, широко зевая. С Кэсси она иногда позволяла себе покапризничать.