Я так хочу!

— Делай, как я сказал. Включи телек и не распускай сопли, а то ты становишься слишком похожа на свою мать!

Сам он упал в кресло и снова глотнул виски из бутылки, которая была почти совсем пустой.

Лара невольно поежилась. Это не ее папа — ее папа никогда так с ней поразговаривал и никогда не был таким злым. Инстинктивно она чувствовала, что все это как-то связано с бутылкой в его руке, но в чем, собственно, дело, ей было еще не по силам разобраться. Правда, Энди как-то объяснил ей, что, когда мужчины пьют много виски, они иногда напиваются — и становятся неловкими и говорят смешно. Ее отца, правда, качало, но Ларе почему-то не было смешно.

Было уже очень поздно, и вскоре Лара почувствовала, как у нее слипаются глаза. Ее отец успел сходить в машину еще за одной бутылкой и теперь то и дело прикладывался к ней, бормоча себе под нос что-то неразборчивое.

Прошло еще что-то около часа, и Лара услышала вдали вой полицейских сирен. Ее отец тоже услышал этот звук, поскольку он вдруг встрепенулся, выпрямился на стуле и посмотрел на Лару в упор.

— Ты — совсем как твоя мамаша, — проговорил он заплетающимся языком. — Снаружи красивая, но внутри — дрянь. Просто… маленькая… дрянь… шлюха… Все бабы — шлюхи. Ясно?

Глаза Лары снова наполнились слезами. Отец никогда не говорил ей ничего подобного. Он просто души в ней не чаял — баловал, дарил игрушки и катал на коленке. И вот теперь все изменилось, изменилось самым ужасным и, главное, непонятным образом.

— Я хочу к Энди!.. — Лара очень старалась держать себя в руках, но голосок ее дрожал помимо ее воли. — Я хочу к мамочке!

Дэн достал из кармана блестящий револьвер.

Лара в ужасе смотрела на его короткий, толстый ствол, по которому пробегали синеватые блики. Из таких револьверов Черные бароны в сериале Энди убивали своих врагов насмерть. Сейчас отец застрелит и ее — в этом Лара не сомневалась. Точно так же, как он застрелил маму и Энди. Теперь она никогда не вырастет, никогда не станет большой!..

— П-папочка, ч-что ты… — начала она, не в силах оторвать взгляда от револьвера.

— Запомни! — проговорил отец, судорожно кривя рот. — Внутри ты — развратная маленькая дрянь, такая же, как была твоя мать.

Потом он быстро вставил ствол револьвера в рот и нажал на спуск.

Кровь, волосы, мозг так и брызнули во все стороны, и несколько кусочков тепловатой плоти попали Ларе в лицо.

Неделю назад ей исполнилось пять лет.

Лара еще немного постояла на веранде и вернулась в комнату. Впереди была еще одна длинная, одинокая ночь.

Ничего страшного в этом не было; Лара привыкла быть одна.

Она знала, что сумеет справиться с одиночеством.

Во всяком случае, до сих пор ей это всегда удавалось.

Глава 12

Элисон Кэнел впервые увидела Лару Айвори на премьерном показе ее очередного фильма. Она знала, что обязательно встретит ее там, но поначалу все складывалось не слишком удачно — плотная толпа разгоряченных, потных, вонючих мужчин заслонила Лару от Элисон.

Ничего удивительного в этом не было. Коллеги-фотографы терпеть не могли Элисон и при каждом удобном случае ставили ей палки в колеса. Заслонить объект «охоты», оттереть в сторону, толкнуть в самый ответственный момент — таков был далеко не полный перечень приемов, к которым прибегали папарацци по отношению к ней.

Но Элисон было на это наплевать. У нее у самой имелось в запасе не меньше десятка трюков, с помощью которых она могла добиться своего если не силой, так хитростью. Ловкий пинок в лодыжку, укол вязальной спицей в наиболее чувствительную часть тела, наконец, симуляция обморока — эти и еще многие другие уловки неизменно помогали ей в достижении цели. Кроме того, Элисон довольно беззастенчиво пользовалась тем, что она женщина; какими бы свиньями ни были ее конкуренты, они не решались поднять на нее руку.

Один парень, правда, попытался. Он поставил ей подножку и пресильно ударил кулаком в живот. Элисон притянула его к судебной ответственности и сумела выколотить из бедняги шесть «кусков» компенсации. Для всех остальных это послужило более чем наглядным уроком. Репортеры накрепко усвоили, что связываться с Элисон Кэнел — себе дороже, и оставили ее более или менее в покое.

Фотобизнесом Элисон занималась уже восемь лет — с тех самых пор, как дядя Сирил умер от рака горла, и зарабатывала довольно неплохо, снимая знаменитостей и политиков в самые неподходящие для них моменты. Раз в месяц Элисон летала в Нью-Йорк; трижды в год она «прочесывала» Вашингтон, но самые богатые охотничьи угодья располагались, конечно же, в Лос-Анджелесе и Голливуде, поэтому каждый вечер она отправлялась на презентации, премьеры и благотворительные приемы, захватив с собой фотоаппарат с мощным объективом. Среди ее трофеев был и О. Джей во время нашумевшей погони по хайвею, и Джонни Романо с проституткой, и Мадонна в Майами со своим очередным наемным кобелем, и Венус Мария, загорающая без лифчика возле своего бассейна.