Я так хочу(СИ)

Лина смотрела в потолок, мучилась желанием перекрасить стены, и знала - это пройдет. Она собирается, а все и вся распадается: краски разбегаются на пигменты, связующие, наполнители и растворители. И скоро стены станут частью конструкции, а не вселенной, которая сжимается перед взрывом, чтобы рассыпаться на микрочастицы, которые никаким часам не собрать.

В недрах второго этажа разрывался телефон. Звук не принадлежал дому. Его разобранной тишине. Он пришел снаружи и звал в бурливую жизнь. Лина морщилась - он мешал думать и слушать часы.

Свет выдавливался сиреневым туманом, который облепил руки и лицо. Лина на ощупь побрела в ванную комнату. Открыв зеркальный шкафчик, уставилась на тюбики и баночки. Пальцы вяло копошились, ломая разноцветные ряды, в поисках таблетки снотворного. На краю раковины ожил телефон. Лина вздрогнула: с полок посыпались крема с лекарствами, вторя нарастающей мелодии звонка. Словно дикое животное, она схватила и сжала вопящий прямоугольник. Ничего не понимая, смотрела на убегающий с экрана входящий номер. Мелодия отыграла, цифры потухли. Лина не успела перевести дыхание, как трель и басы возобновились с новой силой. Она поднесла телефон к уху:

- Алло...

- Присылай своих юристов, черт тебя дери! - Рявкнул динамик и оглушил короткими гудками.

Колени подкосились, и Лина осела на холодный бортик ванной, чувствуя себя прооперированной без подготовки и деликатного постукивания секундной стрелки. Экспресс сшивание без всякой анестезии - по живому. В голове не оформился ни один связный вопрос, когда в онемевшей ладони разразилась новая трель.

- Милая, Лина! Ты не против, если буду звать тебя по имени? - Голос миссис Берри приятно успокаивал. - И ты, в свою очередь зови меня Марией. Зачем нам лишние условности, когда мы скоро станем семей?

Лина заморгала, пытаясь сосредоточить взгляд на расфокусированном отражении из зеркала.

- Не могу выразить, как меня обрадовало известие о вашей с Кристофером помолвке! - воскликнула миссис Берри. - Я буду счастлива, назвать тебя дочерью. Ты вряд ли догадываешься, но именно такую невесту я всегда желала сыну: образованную, интеллигентную, одаренную. Одним словом - исключительную. Ему другую нельзя, - легко засмеялась Мария и мягко позвала: - Лина...

- Да?

- Мы поладим. Ты знаешь, что в нашей семье русские корни? Моя мама родилась в России, и я однажды ездила с ней в Саратов, но была слишком мала, чтобы что-то запомнить и почувствовать. У нас с тобой одна кровь и это важно - я вижу в этом знак.

Пришибленно внимая глубокому голосу, Лина поймала пятно лица над умывальником и ужаснулась его пунцовости.

- Милая, - вновь позвала Мария, - вы здесь?

- Да.

- Мне не терпится с вами увидеться.

- Да... конечно.

- Где вам удобнее?

- Сейчас?

- Да, милая. Вы же знаете, в каком мы скверном положении. Время не терпит.

Лина запустила пальцы в сбившиеся волосы, пытаясь распутать колтуны. Страшилище из зеркала скорчило гримасу, туго соображая, куда пойти в таком виде? Сквозь открытую дверь заглядывала перевернутая вверх тормашками спальня.

- Приезжайте ко мне, - смирилась она, перекидывая голые ноги через бортик ванны, включая воду и диктуя адрес.

Миссис Берри приехала ровно через полчаса, как и обещала. Припарковав белый Форд Мустанг на пятачке у лужайки, она вышла из машины красивым уверенным движением и окинула внимательным взглядом улицу. Вздохнув, Лина отошла от окна и пересекла почти прибранную гостиную.

- Милая, вы будете с Кристофером волшебной парой! - порывисто обняла Мария, опьяняя запахом цветов, а вовсе не собранием летучих веществ. - У вас будут прелестные дети! Ну, давай же войдем в дом. Мы привлекаем внимание соседей.

Миссис Берри присела на диван у камина, скрестив в щиколотках длинные ноги. Навязчивый свет люстры плавал в красных туфлях и рядах золотых пуговиц короткого жакета. У Лины руки ходили ходуном, пока она неловко смешивала коктейли и ставила на журнальный стол. Мария коротко улыбнулась и отодвинула в сторону бокал, раскрывая черную папку. Слова будущей свекрови заставили Лину бессильно опуститься в кресло и онеметь до середины следующего вечера.

Глава 9

Лина пересчитала золотые корешки книг, просторно расставленные в черном шкафу от пола до потолка; насчитала пять стеклянных ваз с фиолетовыми орхидеями, две с белыми; восемь стульев вокруг большого стола, два поменьше - у бежевой стены; три кожаных дивана у трех окон и столько же плазменных телевизора напротив; толстый серый ковер под ногами, сливочные торшеры по бокам.