Я, Тамара Карсавина. Жизнь и судьба звезды русского балета

Изобретенная в конце XVIII века Иоганном Якобом Швеппом (швейцарским часовщиком, увлекавшимся науками, как объяснял мне Ник), эта газированная смесь сперва ценилась как лекарственное средство. И вправду – в швепсе содержится хинин, который позволял английским колонизаторам победить малярию. Получив статус официального поставщика британской королевской семьи, сам Швепп окончательно вошел в круг элиты. «Напиток рафинированных господ», – таким был коммерческий девиз фирмы. Современные менеджеры «Швепса» очень быстро осознали важность рекламы и ту выгоду, которую могли извлечь, соприкоснувшись с миром кинематографа, той гламурной средой, которая занимала умы gentry[29]. Для рекламы напитка они первыми использовали картинку pin-up[30] и обратились с этой целью к Жозефине Бейкер[31]. Сам Орсон Уэллс, с которым Ник несколько раз снимал кино, назвал своим именем коктейль на основе мартини, бурбона и… швепса. Вот так мой Ник совершенно естественно и перешел из мира кино в мир рекламы, где его опыт оказался столь полезен.

После обеда – десерт, кофе и шерри в кабинете директора. Он пригласил кое-кого из «местных» – в их числе мэр Биконсфилда и самые «шикарные» пансионеры из нашего приюта. Здесь, например, бывший банкир немецкого происхождения – новичок, очень загорелый, с пышной белоснежной гривой, которую он то и дело закидывает назад. Говорит, что видел меня танцующей в «Пути к силе и красоте», и неистощим на похвалы моим пор-де-бра. Я этим выступлением как раз не горжусь – ибо этот фильм, снятый в середине двадцатых годов с такими актерами, как Джонни Вайсмюллер и Лени Рифеншталь (она потом станет культовым фотографом и кинорежиссером Гитлера), и… Бенито Муссолини, нацисты станут использовать как иллюстрацию к тому, что назовут идеалом истинных арийцев! Знай я тогда об этом… Но в то время спорт, восхваление красоты тела, выступления и преодоление собственных прошлых достижений – все это еще не стало орудием политической пропаганды.[32][33]

Слегка опьянев от вина и непринужденного веселья, я немного распустилась и вот рассказываю анекдот о Джонни Вайсмюллере, с которым общалась на съемках. Он, шестой и едва ли не самый знаменитый исполнитель роли Тарзана в кино, был почти двухметрового роста и с мускулами, крепкими, как скалы. При этом чрезвычайно воздержан в питании и говорил, что он – убежденный вегетарианец. Он очень рано начал заниматься плаванием по совету докторов из-за полиомиелита, обнаруженного у него, когда он еще был малышом. В 1924 году он обратил на себя внимание на Олимпийских играх как пловец и ватерполист и еще как первоклассный игрок в гольф. Как-то в 1958 году он приехал на Кубу, на соревнования по гольфу, и тут повстанцы в военном обмундировании задерживают его, когда он сидит за рулем своего огромного седана. В стране была революция. Подозрение вызывало все, что напоминало о богатых янки. Большую машину раскачивают, потрясают ружьями, сыплются угрозы… И вдруг Джонни резко распахивает дверь, рыча как горилла. Вжав голову в плечи, набычив мускулы, он корчит тарзаньи рожи. Его сразу узнают, приветствуют, триумфально несут на руках, и он возвращается в отель с большой помпой, охраняемый вооруженными революционерами.

Когда пирог, увенчанный двенадцатью свечами: восемь синих по одной на каждое десятилетие и еще четыре дополнительных, – поначалу меня ослепляет белизна. И только выдохнув – ах!.. – я поняла: меренги, покрытые взбитым кремом, украшенные красными ягодами… мне приготовили торт «Павлова»! Такова была идея повара – он слышал, что этот десерт имеет отношение и к России, и к танцу.

Я бы и хотела «свести счеты» с моей соперницей, да не тут-то было – в день моего рождения – надо же! – мне снова напомнили, насколько Павлова известнее меня! Щечки мои порозовели, а ведь это чувство, не буду его называть, всегда заставляло меня скорее бледнеть, чем краснеть. Признаюсь, я растерялась, колеблясь между легкой досадой и безумным желанием расхохотаться (смех всегда лучше отчаяния!), но предпочла, изобразив широкую улыбку, объявить, что это всегда был мой самый любимый десерт. Его придумали в честь Анны в двадцатые годы, во время одного ее турне. В Австралии или в Новой Зеландии? Никто не знает. Обе страны до сих пор оспаривают друг у друга первенство рецепта, который давно уже стал международным, и я могу уточнить, что основан он на принципе: контраст между тем, как торт сладок и нежен с виду и какой он твердый и хрустящий внутри.

Бывший банкир поинтересовался, знавала ли я Павлову, на что я, конечно, ответила утвердительно. Он тут же поспешно стал заверять меня, что моя техника всегда была бесконечно выше, чем ее, и что он решительно никогда не видел ничего грациознее, чем мои пор-де-бра в фильме Кауфмана и Прагера.

Едва я вернулась к себе, как со мной заговорила Эмильенна: она предпочла шепнуть мне на ушко:

– Он влюблен…

Я ошеломленно и вопросительно посмотрела ей в глаза.

– Этот старый немецкий господин, – снова заговорила она с самым серьезным видом, – он в вас влюблен.