Я тебе изменяю

Мать лишь кивнула в ответ. Слов больше не было: ни у нее, ни у него. Они оба чувствовали, что что-то старое уже безнадежно сломано, а новое – еще не построено…

– Я пойду, – известил он ее после некоторого молчания. – Если что-то понадобится – звони…

Уже на пороге он остановился, обернулся и добавил – вполне искренне:

– И да, мама. Я рад, что у тебя все хорошо.

После чего наконец вышел из этой, такой родной ему в прошлом квартиры, и впервые чувствовал себя при этом так легко и… свободно.

* * *

Ночевать в этот раз остался в гостинице.

С тех пор, как их с Олей брак треснул по швам, Глеб вел едва ли не кочевнический образ жизни. Сначала – жил у матери, в последние дни – снимал отели…

Теперь же понял: пора арендовать собственное жилье. В их с Олей общий дом, как она того и требовала, он возвращаться не собирался. Но не только желание жены было тому причиной: казалось настоящим мазохизмом возвращаться туда, где все напоминало о том, что разрушил собственными руками…

Туда, где еще недавно все дышало счастливой жизнью, которую он так не ценил. Туда, где в каждом предмете угадывалась рука женщины, которую так любил и так обидел…

Нет, он хотел попытаться начать все с чистого листа. Себя самого переписать заново, и для этого стоило отыскать жилье, которое станет его новым пристанищем…

Он отсмотрел уже с десяток квартир на сайте недвижимости, когда его внезапно отвлек телефонный звонок.

Быстрый взгляд на экран показал, что звонила Божена.

Она была последней, с кем ему хотелось говорить сейчас, но сбрасывать и уходить от разговора казалось трусостью и малодушием. Он так больше не хотел… себя самого не хотел таким видеть.

В конце концов, с этой женщиной тоже давно пора было разобраться.

– Алло, – откликнулся коротко в динамик.

– Глееееб! – ласково пропела она в ответ, ничуть не смущенная его холодным тоном. – Ты мне так и не позвонил…

Он не удержал на месте брови.

– А что, должен был? – удивился откровенно.

В ответ послышалось обиженное сопение. После небольшой паузы она наконец выпалила:

– Я ждала этого… после всего, что между нами было!

– А что между нами было? – пожал он плечами, хоть она и не могла этого видеть. – Мой пьяный храп?

Он услышал, как она задохнулась от возмущения.

– Ты что, сомневаешься? Я могу прислать доказательства…

– Не надо, оставь себе.

– …твоей жене, – поспешно договорила Божена.

Он скривился от отвращения: до чего же предсказуемо…

– Не утруждайся, – откликнулся насмешливо. – Оля видела все мои интересные места много раз. И она уже в курсе о том, что случилось.

Божена промолчала, и он почти как наяву представил в этот момент ее лицо и то, как разозлило ее это заявление. И оказался прав.

– Раз ты не хочешь поступать как порядочный человек, я выложу наше видео в интернет! – заявила Божена с вызовом.

Он, не стесняясь, расхохотался.

– Что, я был так хорош даже пьяным? Что ж, выкладывай, мне это даже польстит. Стану звездой!

И снова в ответ – лишь злое дыхание. Он понял, что на этот раз сделал все правильно.

– Прощай, – кинул коротко и нажал отбой.

И вновь ощутил это прежде незнакомое ему чувство…

Чувство свободы.

* * *

Все, что я могла теперь сделать, чтобы самосохраниться и – главное – сохранить чувство спокойствия для того, чтобы Теодор, видя меня, не переживал – делать вид, что ничего не произошло. Удавалось это с трудом, но я справлялась.

Наверно, потому, что так и не поверила до конца Глебу после его первого признания в измене. Наверно, потому, что так и не простила его жестоких слов и того поведения, которое можно было назвать лишь словом «отвратительное».

– Ольчик, ну ты вообще у меня скоро исхудаешь донельзя! – первое, что сказала Катя, когда мы встретились после вполне себе долгого перерыва в общении тет-а-тет.

Просто так складывалось, что мы не виделись, но регулярно обменивались сообщениями в мессенджерах. А на встречи времени как-то не находилось.

– Глупости, – я натянуто улыбнулась и пожала плечами. – Весы показывают не такие прекрасные результаты, которые ты нарисовала.

– Ой, это все фигня!

Катька потянулась ко мне за дежурным поцелуем в щеку. Потом присела возле Тео на корточки и, выудив из кармана короткой джинсовки смешную игрушку, протянула моему сыну. Тот радостно рассмеялся и, схватив подарок, поблагодарил по-своему и умчался в сторону песочницы. Катя же поднялась и, вновь окинув меня взглядом, повторила:

– Это все фигня. Я про цифры на весах. Ты похудела очень сильно! Я тобой горжусь.

Услышь я это несколько дней назад, была бы счастлива. Но сейчас, после того, что со мной в очередной раз сотворил Ланской, собственные победы показались блеклыми и незначительными.

– Спасибо, – все же проговорила в ответ и указала на скамейку: – Если не будет скучно с мамой, выгуливающей своего ребенка, давай немного поболтаем.

– Оль… Да мне никогда с тобой не скучно, – искренне заверила Катя и, устроившись на лавке, похлопала рядом с собой. – И давай поболтаем, мне жуть как интересно, что у тебя происходит в жизни.