Я тебе не Золушка! (СИ)

Впервые я позволил себе обратиться к «важной особе» на «ты», в отличие от неё, соблюдая до этого рамки приличия.

— Что?

При таком тесном контакте, я впервые отметил, что она совсем мелкая. Даже на своих блядских каблуках еле мне до подбородка доставала. И при этом, имея такие пышные формы, не казалась толстой.

Стерва отшатнулась к стене, а я наступал, преграждая ей путь к отступлению, зажимая между стеной и стремянкой.

— Извинись, это не трудно. — Сказал громче, но всё ещё сдержанно.

— Из-за вас я не могу нормально работать! За что мне извиняться?

«Почему же ты не улыбаешься мне, как ему, вредная стервозина?» — думал я. В глазах только ненависть и превосходство, а я окончательно слетал с катушек.

— Сука, сейчас ты за всё извинишься!

Одним резким движением я отодвинул лестницу в сторону и запихнул Киру в её кабинет.

— Ты что, совсем оборзел?! — Услышал от неё. Но мне всё равно уже было. Тем более, пока в этом крыле шёл ремонт, из него временно всех переселили. Кроме этой дуры. Так что вряд ли наш разговор кто-нибудь услышит.

Захлопнув дверь, я силой толкнул к ней сучку.

Она выставила руки перед собой, но я вовремя перехватил тонкие запястья и прижал к её «безразмерной» груди.

— Ты меня достала, стерва. Честное слово, достала.

Уже не мог понимать, что творю, видел в её глазах испуг и упивался им, как сумасшедший, будто смешалось всё в голове.

— Пусти меня сейчас же! Я буду кричать! Скотина!

Не обращая внимания на её копошения, резко повернул лицом к двери и навалился всем телом, фиксируя руки за спиной.

— Кричать будешь… В этом не сомневайся.

Чувствовал эйфорию от того, что в этот момент держал над ней власть, пока она беззащитно трепыхалась в моих руках.

Но даже не это главное чувство, которое захватило меня с головой…

Возбуждение.

Просто невероятное, даже болезненное, скручивающее всё изнутри, пронзило все мышцы. Ударило, как кувалдой, выключая последние мозги, прежде чем я начал её раздевать, бездумно хватаясь за все части тела, и получая дикий разряд в ответ. Мне было всё равно, что её туфли стоят больше, чем вся моя никчёмная жизнь. Я просто поднял юбку до самого пояса и, зацепившись пальцами, дёрнул полоску белья, срывая их с бледной кожи.

Кира сопротивлялась.

Она хныкала и рычала, пыталась вырваться и укусить меня, но всё было бесполезно.

Она даже назвала меня по имени…

Сквозь пелену я услышал тихий стон: «Артём, пожалуйста…». Я знал, что это была последняя просьба остановиться, но ответил лишь:

— Да, детка… Сейчас…

От неё пахло чистым сексом, душным и умопомрачительным… От меня — потом и штукатуркой, а ещё дикой самоуверенностью, по крайней мере, я это так ощущал.

Стянув замызганный комбез одновременно с трусами, я лишь раз коснулся её «там», по наитию, и ощутил, как пальцы скользнули по смазке…

Кира замерла и вдруг притихла.

А я…

Она была мокрая.

Она. Блядь. Была. Мокрая…

Я был ошарашен настолько, что даже немного пришёл в себя и ослабил захват. Но она бессильно повисла на моей руке, уткнувшись лбом в дверь, и я ощутил какую-то смесь страха и величия одновременно. А потом, наконец, очнулся и вошёл в неё.

Из глаз посыпались искры.

Никогда в жизни со мной не было такого.

Ни одна девушка, а у меня их было достаточно, не вызывала таких противоречивых чувств во мне, делая просто безумным.

Я вколачивался в её тело, не ощущая собственного, будто оно всё, на время, сосредоточилось там — в ней.

Кира опиралась ладонями о дверь, которая безжалостно стучала от наших безумных фрикций, а я зажал темные волосы рукой, которые просто просились в мой кулак.

Жёсткие. Грива конская. Тяжёлые и густые.

Я тянул её назад и прижимал к себе, не прекращая двигаться. Она откидывала голову и закрывала глаза.

И очень громко и пошло стонала.

Но не фальшиво.

Это был словно танец, хоть я и не страдаю такой хернёй, как сопливые сравнения.

Не знаю, как она держалась на своих километровых каблуках…

В какой-то момент, мне вдруг захотелось видеть её лицо.

Выйдя из неё, потянул за руку, вглубь кабинета, плюхнулся на кожаный диван, устраивая на себя сверху.

Она всё ещё не смотрела на меня и это бесило.

Обхватив раскрасневшееся лицо руками, замер, не давая продолжения, и она посмотрела.

Сожгла меня, сука, своим взглядом, но я и так уже «горел в аду».

Теперь она насаживалась сама, держась за спинку дивана, я лишь поддерживал заданный темп, мял охуенную грудь, освободив её из тесной блузки, а потом целовал ту, смачно облизывая, но мне всё ещё было мало.

В ней было невозможно туго, и я вновь ловил себя на мысли, что начальник-гондон её не трахает, ну или его член размером с палец…

Уж я бы растянул эти дырки, если бы она была моей…

Девушка уже измотанная, растрёпанная, была близка к финалу, я почувствовал это по сжимающейся пульсации внутри, и, схватив за голову, впился в ненавистный рот губами. Она простонала мне в губы своё удовольствие протяжно, долго, сотрясаясь от оргазма, а я вылизывал её, охреневая, потому что через несколько секунд кончил сам, еле успев вытащить, пачкая спермой её одежду, диван и пол рядом с нами.

Несколько секунд мы молча пытались привести дыхание в порядок.