Я тебе не Золушка! (СИ)

— Всё уже в прошлом. — Снова опускает взгляд. — И тебя не касается.

Кто бы сомневался.

Мы двигаемся медленно, но у меня уже немного кружится голова.

Ладони покалывает от напряжения, сам не могу понять, почему так разволновался. По сути, она мне никто, когда-то ведь наше «сотрудничество» закончится. Но меня задело её пресмыкание перед этим гондоном. Он и волоса её недостоин, сука…

— Интересный экземпляр…

Да "ё…пэрэсэтэ"!

У этой семейки просто супер-способность появляться из ниоткуда и доводить меня до инфаркта.

Глава 13

— Папа? — Аверина тут же отлепляется от меня и опускает руки.

— Здравствуй, дочь. Рад, что ты пришла. — Переводит взгляд снова на меня. — Познакомишь нас?

Снова чувствую себя собачкой на выставке. Прям породистый «чихуа-хуа».

— Это Артём. — Вздыхая, указывает на меня. — Мой отец — Владлен Дмитриевич.

Я протягиваю мужику руку. Он высокий, почти с меня ростом, Стерва не в него пошла. Но черты лица у них схожи. Подозреваю, что Алла Альбертовна является его матерью. Папаша Авериной не спешит пожимать мою ладонь, сначала рассматривает с ног до головы, сдвинув брови к переносице, потом только отвечает на рукопожатие.

Неприятный типчик, считает себя «шишкой мира сего», хотя любой на этой вечеринке явно готов дать старику поджопника и занять его место.

— Кира, ты объяснила молодому человеку суть нашего сегодняшнего вечера?

На лице Авериной замешательство.

— Нуу… в общих чертах.

— Знаете, юноша, в мире больших денег и связей существует такая интересная сторона, как благотворительность.

— Ммм… — Даже не пытаюсь изобразить заинтересованность. Мне похер, если честно.

— Мы здесь собираемся, чтобы, например, дети с ограниченными возможностями, имели учебные пособия и необходимую базу для занятий в школе, или можем собрать средства для лечения больных онкологией. Возможности наши безграничны, и большой бизнес отдаёт крупную часть своих доходов для таких вот целей.

— Другими словами, дяденьки в костюмах, что выжирают вискаря за один этот вечер на хреналионы рубликов, с барского плеча детишкам на конфеты по карманам наскребут. Очень благородно.

Стерва, будто ледяное изваяние, застывает с непроницаемым лицом, будто казни ждёт, не меньше. Она вообще сегодня какая-то несмелая и молчаливая.

Я же его не боюсь. Меня тошнит от таких людей. Пора бы на воздух, проветриться…

— Вы считаете, что много знаете о жизни, Артём. Но на самом деле, не знаете ничего.

— Конечно, Владлен Дмитриевич. Вам виднее.

— Мне пора на сцену, произносить речь. На твоём месте, Кира, я бы не приводил его больше в приличное общество.

Даже не задевают слова старого хрыча. Больше заостряю внимание на реакции начальницы. Ту словно парализовало. Она только кивает еле заметно, оставаясь стоять неподвижно.

— Приём. — Машу пальцами у её лица. — Можешь выдохнуть…

— Что ты… — Из неё выходит воздух, как из сдувшегося шарика. — На самом деле плохая была идея.

— Чего ты так напряглась-то? Никто не умер, слава богу.

— Умерли мои, и так держащиеся на волоске, отношения с отцом.

— Что-то я не заметил, когда ты пыталась разговаривать? Всю дорогу стояла, молчала. Где я должен был понять, что надо вести себя «по-светски»?

— Прекрати. Просто мы из разных миров.

— Это уж точно.

Папаша Авериной выходит к микрофону и «заводит шарманку» о том, какие тут все молодцы и как они рады всех видеть. Уровень тошноты усиливается с каждой минутой. Уже жалею, что не пью.

Аверина тянет шампусик из стакана, но я замечаю, что слушает она невнимательно. На самом деле ей тоже тут не нравится. А ещё ей не нравится поведение Олежки. Тот уже только что не зарылся в сиськах охающей Жанночки. Сладкая парочка систематически привлекает взгляд Киры, и мне становится неприятно.

Даже не жаль её, просто бред какой-то переживать из-за этого ублюдка.

— Пойдём-ка со мной. — Подхватываю руку девушки и веду за собой из этого душного зала.

— Куда ты? — Пытается сопротивляться, но не сильно.

— Выйдем, проветримся.

— Но там официальная часть…

Останавливаюсь резко, поворачиваясь к ней.

— Скажи, что тебе это действительно интересно, и оставайся.

Сомнение в глубине души и шампусик в крови Авериной явно играют не в пользу вечеринки, поэтому она хмурится и подёргивает плечами.

— Вот именно.

Ориентируюсь я в этом здании не очень-то хорошо, поэтому наугад тащу Стерву подальше от шумного зала.

Каким-то чудом через лестничный проход и пару поворотов, мы оказываемся на небольшой площадке под открытым небом, довольно высоко над землёй.

— Уже стемнело… — Кира подходит к перилам и заглядывает вниз.

— Да. — Стягиваю бабочку и ослабляю воротник. Настоящая удавка.

Её бокал с шампанским опустел, и девушка вертит им в руке, а потом наклоняется и ставит на бетонный пол.

— Я говорила уже, что ненавижу такие вечеринки? — Какая-то усталость сквозит в голосе и даже, я бы сказал, безразличие.

— Говорила. — Подтверждаю.

— Каждый год фирма отца устраивает приём. Каждый год я прихожу, только потому что должна.

— Кто это решил?