Я тебе объявляю дружбу, майор

И только в тот момент до меня дошло: скорее всего, на этом празднике жизни гуляли работники прокуратуры. Если близнецов раскроют, прилететь им может от души и с размахом.

– Итак, господа, у нашего Мелмана обнаружены два лишних пятнышка под глазами, а это значит… Что? – потирая копыта, громко произнес Марк.

– Что? – заинтересовался кто-то.

– Это значит, что за здоровья болезного снова нужно выпить! – ткнув в любопытствующего рукой, сообщил Марк.

Я же просто закусила косу в зубах, нервно притоптывая на месте.

Саша, наконец вырвался из захвата Мирона, нервно отбросив в сторону голову жирафа, попятился назад и… Врезался в крепкую грудь моего брата.

– Это кто? – зло выкрикнул именинник.

– Ты же просил Белоснежку, – ответил ему Макс, – она в пробку попала, а я гном.

– Восьмой, – тут же поддержал его зебра, – кушал хорошо, рос на альпийских лугах вот и вымахал под два метра ростом. Эй, Мелман, тебе плохо?

Товарищу прокурору явно было не очень хорошо, когда Макс вцепился в его плечи мертвой хваткой, явно здорово сдерживаясь, чтобы самому не выкопать «умиральную яму» и не прикопать в ней прокурора.

– Вы что, не видите, что это преступники? – обратился Саша к коллегам.

– У тебя что, барабан совсем не чирикает? – изумленно поинтересовался Марк, – где ты тут преступников увидел? И вообще, обидеть зебру может каждый, не каждый сможет убежать!

– Музыку! – перебил его Мирон, радостно взмахивая лапами.

Заиграла веселая мелодия, погас свет, а трое аниматоров подхватили окончательно обалдевшего Александра и закружили его в хороводе.

Гости уже отставили приборы, просто с любопытством наблюдая за представлением, а я нервно переступала с ноги на ногу, пытаясь сообразить, чем я могу помочь близнецам.

Выходило, что лучшей возможностью помочь было не мешать, и я покорно нервничала за кулисами, гадая, что еще может прийти в голову неугомонным братьям.

Ольгу, кажется, тоже проняло, и она в такт со мной нервно пританцовывала, кусая губы.

– Прекратите! – потребовал Александр.

– Тише ты, сейчас своим ультразвуком всю посуду в рЭсторане побьешь, – шикнул на него бегемот.

Саша уже с трудом сдерживался, бледнея на глазах, отчего синяки стали казаться еще ярче, а неугомонный Мирон продолжил:

– Конкурсы!

И таки устроил работникам прокуратуры конкурс матерных частушек. И если бы кто-то когда-то мне сказал, что под бдительным оком зебры и бегемота прокурорские работники будут распевать: «Наливай кУме гОрилки стаканчик, бегает по полю весело кабанчик!», – при этом исполняя нижний брейк, – я бы не поверила.

Александр, видя, что гости поддерживают не его, а с удовольствием делают то, что говорят им аниматоры, как-то заметно скис, а двое из ларца в компании Макса веселились от души.

– Если гусар прожил до тридцати лет, то это хреновый гусар! – громко произнес тост на тридцатитрехлетие Александра Мирон, и все гости поддержали его дружными аплодисментами.

Я заметила, что двум майорам явно был дан талант свыше организовывать и вести за собой толпу. Они настолько увлекли гостей, что те поддерживали любые идеи близнецов, даже самые бредовые.

Когда же зебра и бегемот сообщили, что концерт окончен, гости грустно выдохнули, а кто-то достал из кармана пачку денег, дабы предложить аниматорам остаться «еще на часик».

Аниматоры скромностью не страдали. Поэтому забрали у щедрого гостя деньги и быстренько умчались за кулисы, еще раз объявив, что концерт окончен.

Братья подхватили нас с Ольгой за руки и потащили к выходу. Мы с подругой не сопротивлялись и покорно топали к выходу, еще не отойдя от пережитого шока.

Мы вышли на улицу, прошли к углу здания, где стояли два знакомых внедорожника. Мирон подвел меня к своей машине, одним резким движением снял голову бегемота, нервно отбросил ее на заднее сидение, молча развернулся ко мне, схватил за шею, притягивая к себе, и впился в губы поцелуем.

Мирон собственнически прижал меня к своему телу, облаченному в массивный плюшевый костюм бегемота, не давая ни секунды передышки, с силой обхватил ладонью затылок, терзая мои губы своими: жесткими, требовательными, голодными.

Я попыталась что-то сказать, но вместо слов из горла вырвался только сдавленный стон, когда пальцы товарища майора вывели узоры у меня на затылке. По всему телу пробежали мурашки, я дернулась и снова застонала. Колени ослабли, а я посильнее вцепилась в плечи Мирона, чтобы не пасть к его ногам и не растерять последние остатки самоуважения.

Мирон раздвинул языком мои губы, нагло вторгаясь в рот и сплетаясь с моим. Мне казалось, что земля уходит из-под ног, а в голове не осталось ни единой мысли. И, когда майор тихонько застонал мне в губы, я сама привстала на носочки, сильнее прижимаясь к нему, и ответила на поцелуй.

Мир вокруг нас взорвался разноцветными всполохами фейерверков. Я провела рукой по волосам Мирона, прижимая его еще ближе, забыв обо всем в его руках. Майор зарычал, наматывая мою косу на кулак, и я почувствовала, как он стянул с волос резинку, распуская их. Зарылся пятерней в волосы, проводя по всей длине, и снова застонал.