Я тебе верю

– Это ваша проблема. А теперь попрошу для порядка и вас представиться – все-таки лучше общаться со знакомым человеком, нежели с незнакомым.

– Да пожалуйста! – Милиционер показал свое удостоверение. – Только не пойму, зачем вам эти заморочки.

Алексей внимательно изучил документ.

– Анатолий Петрович, я пришел сюда справиться о судьбе молодой девушки, которая приехала из Молдавии и никого здесь не знает. Я полагаю, что у нее серьезные неприятности. Возможно, она ищет решение своих проблем в Москве, хотя мы теперь живем в разных государствах.

– Вот именно! – неожиданно обрадовался старший лейтенант. – Пойдемте со мной в девятую квартиру, и вам сразу станет понятно, какие такие серьезные неприятности у вашей молдаванки.

Они вошли в лифт, поднялись на третий этаж.

Анатолий Петрович позвонил в дверь.

Открыла заплаканная пожилая женщина.

– Это опять вы? Но я же все сказала вчера, сколько можно… Я ни в чем не виновата… я же не знала, чем они тут занимаются…

– Гражданка, не стоит прикидываться невинной овечкой, вы прекрасно все знали! А виноваты вы уже в том, что сдавали комнату гражданам другого государства, не имеющим регистрации, к тому же не платили налогов с дохода. Это вам ясно?

– Доход… скажете тоже! Копейки…

– И с копейки полагается платить налог. Ну, это суд разберется. Мы вот с товарищем – он подмигнул Алексею – пришли за ихними паспортами. Вчера девицы дали показание, что вы документы взяли и оставили у себя…

– Я?! – женщина с такой силой и негодованием шлепнула себя ладонью по груди, что в ответ раздался странный глухой звук.

«У нее эмфизема легких – подумал Алексей и тут же мысленно одернул себя, – нашел время ставить диагноз!»

– Да я все время на даче, сюда и носа не кажу. Я и паспортов-то их не видела! – продолжала негодовать женщина.

– Так кто же вам эти копейки-то платит?

Под натиском вопросов и доводов милиционера она слегка струхнула.

– Кто им работу дает, тот и платит. И паспорта наверняка у него, поганца!

Алексей стоял, застыв в нелепой позе, чуть подавшись вперед, словно хотел о чем-то просить хозяйку.

Страж порядка взглянул на него.

– Что это с вами? Не ожидали такого? Да все просто: сутенер снимает помещение, сам рассчитывается с хозяйкой, паспорта отбирает, чтобы не сбежали девки-то. Ну и выручку берет себе, а им потом кое-что выплачивает.

– Этого быть не может… – у Алексея дрожали губы.

– Эх, Алексей… – милиционер взглянул на визитку, которую все держал в руках, – как вас там по батюшке… Иванович! Еще как может быть.

– Она совсем недавно приехала, не более недели назад. Эта девочка не могла участвовать в подобных делах. Я это точно знаю! Скажите, сударыня, вы видели Юлю?

– Кто их разберет – все они Юли, Милы, Тани… – огрызнулась хозяйка.

– Но надо же что-то делать! Где этот сутенер? Его необходимо найти немедленно!

Анатолий Петрович усмехнулся:

– Мы бы и рады, да их почти никогда за хвост не ухватишь.

– Но где же девушки? Что с ними? Я должен отыскать Юлю!

– А чего ее искать? Они все в милиции, – спокойно ответил страж порядка.

– Вы сказали все, сколько же их на самом деле?

– Да как вам сказать… это, знаете, как в математике, – величина переменная. Здесь не первый год функционирует настоящий бордель, девицы меняются – кто на стационаре работает, кто на улицах. Одни приезжают, другие уезжают. Мы пару раз вроде бы накрывали их, да с доказательствами все не получалось. А вчера взяли всех…

Алексей пришел в ужас от краткой информации старшего лейтенанта, особенно потрясли его формулировки – «функционирует», «на стационаре».

– Я должен видеть этих девушек… мне нужно разобраться и, если она там, вытащить… спасти девочку…

Милиционер пожал плечами.

– Поехали, ежели охота. Я вижу, вы человек честный, непросвещенный. – Он так и сказал: «непросвещенный».

В милицию они приехали на двух машинах: впереди ехал на милицейской Анатолий Петрович, за ним следовал на своей Алексей. Все подробности знакомства с Юлей и своего беспокойства за нее Алексей рассказал старшему лейтенанту, пока они ждали начальника. Тот был занят и просил подождать.

Наконец начальник освободился, принял их, раскрыл паспорт Алексея, который тот предусмотрительно положил ему на стол, взглянул, хмыкнул, потом выслушал, вздохнул:

– Хотел бы я верить, что вы не ошибаетесь, уважаемый Алексей Иванович. Со своей стороны могу сделать только одно: отпустить под вашу ответственность и расписку девушку Юлю, но при условии, что вы ее заберете и зарегистрируете в управлении миграционной службы. Хотите – в нашем округе, хотите – у себя, уж как вы там решите – ваше дело. На ее счастье, паспорт она сохранила при себе, хотя не представляю, как ей это удалось. Приведи ее, Толя, – обратился он к подчиненному.

Через несколько минут вошла Юля в сопровождении старшего лейтенанта. Лицо ее, распухшее от кровавого отека, переливалось всеми цветами радуги, распухшее левое веко едва приоткрывало глаз, и когда при виде Алексея у нее хлынули слезы оно оставалось неподвижным, а мигало только правое.

– Как это следует понимать? – возмущенно обратился Алексей к начальнику милиции.