Я тебя чувствую

И вот в звенящей тишине пустой квартиры раздается звонок сотового, на дисплее высвечивается чужой номер с первыми цифрами +7495…. Сердце сначала замирает, а потом опять пускается вскачь… Я считаю про себя раз-два-три, несмело нажимаю на зеленый кружок и… слышу его:

— Здравствуй, Наташа! Это Иван!

— Здравствуй, Иван! — ответила сиплым, вдруг пропавшим, голосом и сама же его испугалась. Голосовые связки задрожали как на том экзамене. Стесняюсь страшно. Прочистила горло и громче повторила: — Здравствуй! (вдох, выдох, вдох) Прости, разволновалась, голос пропал.

— Уф, ну слава богу, а то я подумал, что не туда попал, — рассмеялся Ваня в ответ, и я с облегчением засмеялась вместе с ним.

Представила его выражение лица при звуке моего голоса. Наверняка в первое мгновение решил, что алкоголичке какой позвонил, а не той девушке, что в сети на фотках видел.

Захихикала снова в трубку, а у самой чуть мобильный не выпал из дрожащих от волнения рук. Иван тоже смеется. Не говорит ничего и смеется. И я вместе с ним. Как дети, ей богу.

Кое-как успокоились.

— Рад тебя слышать.

— И я… рада, — смотрю на себя в зеркало и вижу в отражении улыбающуюся меня. Мне хорошо как никогда и почти уже не страшно.

Тем более у Ивана такой красивый голос и заразительный смех, что хочется слушать и слушать, замирая от его интонации и эффектных вибраций мягкого голоса, отдающих в пульсирующую барабанной дробью ушную перепонку.

— Как ты? Можешь говорить?

Конечно, он спрашивает не подслушивает ли нас кто-нибудь. Не догадывается, наверное, что, будь рядом со мной еще кто-нибудь, я бы с ним не разговаривала и даже не ответила бы на звонок.

— Могу.

Оказывается, буковки пальчиками легче писать, чем вживую разговаривать.

— Как дела, Наташа? — слышу по интонации — улыбается. Мне хочется видеть его лицо в этот момент, но пока фантазия возвращает только к фотографиям с его профиля в сети.

— Хорошо, — робко отвечаю, улыбаясь тоже.

Медленно хожу по комнате, едва касаясь пальчиками одной руки поверхности мебели, статуэток на полках, поделок сына. Ловлю красивое отражение рыжеволосой молодой женщины в полированной поверхности горки или ее стеклянных дверках. В глазах у нее шальные искры радости, в груди приятный трепет. Давно таких будоражущих ощущений не испытывала.

Другой рукой я держу мобильный. Представляю Ивана, но в голове только его размытый образ. Какого он на самом деле роста, веса, возраста? Что делает еще в данный момент — сидит, стоит, где? Куча вопросов, которые можно, но я пока не смею задать. Странно, столько времени общались письменно, а я об Иване почти ничего не знаю.

— Наташка, представляешь, я загадал на этот звонок сегодня — возьмешь трубку, не возьмешь.

От этого его такого простого и уверенного "Наташка" потеплело в груди. Как легко мы "разговаривали" в переписке в сети, так легко и свободно он обращается ко мне сейчас вживую. Как со старым другом разговаривает. И никакого стеснения. Так мило. Мое напряжение улетучивается полностью.

— Видишь — взяла. И что же ты загадал?

— Скажу в другой раз, — и замолчал. И ведь чувствую — специально так сделал — пробудил интерес и оборвал на самом интересном месте.

— Э-эй! Так не честно, Вань! Что за интриги? А вдруг следующего раза не будет?

— Теперь точно будет. Голос у тебя красивый, мне нравится.

Я опешила от неожиданного комплимента. Надо что-то сказать в ответ, а слова потерялись где-то. Но друг приходит на помощь и продолжает как ни в чем не бывало:

— Вот видишь, со мной совсем не страшно разговаривать, а ты боялась.

— Я?! Боялась?! — возмущаюсь в трубку. Эх, плохая из меня актриса, Иван спалил меня с глупыми отговорками, в которых я придумывала причины, почему не могу с ним поговорить по телефону.

Он снова смеется. Я вместе с ним. Мне легко, я счастлива и только теперь замечаю, что за окном во всю бушует весна: бурые набухшие почки на тополях грозятся вот-вот лопнуть и выпустить зеленые листочки и красно-коричневые сережки, птицы заливаются трелью громче и дружнее, яркое солнышко через стекло ласково греет подоконник с геранью, которая со дня на день собирается зацвести.

Мы с Ваней еще немного разговариваем, много смеемся и договариваемся теперь созваниваться чаще. Естественно, тайно. Естественно, наши переписки мы не отменяем. Но мы стали на шаг ближе друг к другу, это однозначно.

А чуть позже на телефон пришло сообщение с того же московского номера: "Наташа! Я безумно был рад пообщаться с тобой, услышать голос. Он у тебя и правда очень красивый. Как и ты".

А что загадал, так и не рассказал.

Глава 35. Наташа

Общение с Иваном затягивает. Согревает легкими фразами, оберегает от одиночества, поднимает настроение в тон подобранными песнями, смешит забавными фотографиями из сети, придает сил и уверенности в себе.

Мне хочется жить. Мне хочется петь. Смеяться. Одеваться красиво. Чувствовать себя любимой.

Это не значит, что у нас с москвичем любовь. Ничего подобного ни с его стороны, ни с моей не выказывается и не оговаривается. Наоборот, мы делаем акцент на том, что мы друзья. Мне с ним просто… тепло.