Я тебя чувствую

— Ммм… о-о… да-а… — не контролирую себя, парю, как только Ваня разводит мои сведенные желанием колени, проходится нежными поцелуями от щиколотки до колен, но продолжать выше ему, кажется, не хватает терпения.

Больше никаких прелюдий. Резко. Быстро. И глубоко…

Офигенно!

С первого толчка рассыпаюсь на микрочастицы. Поцелуи не прекращаются. Губы, шея, мочка — от каждого прикосновения взрываюсь и раскрываюсь еще сильнее.

Еще. Еще. Еще. Теряюсь во времени, в пространстве. Забываю кто я. Полный отрыв.

* * *

— Ваня… ты волшебник… — шепчу восторженно, едва восстановилось дыхание после ошеломительного продолжительного оргазма. — Мне кажется, я умерла и снова воскресла…

— Это ты так на меня действуешь, моя солнечная девочка, — прерывисто шепчет в ответ. Он все еще сверху. Опираясь на локти, ласково гладит мое лицо, волосы, разглядывает и нежно целует, как мне кажется, каждую веснушку. — Такая яркая, отзывчивая… моя… Не могу остановиться… ведьма-а…

В воздухе все еще плавает запах возбуждения, секса и обоюдного счастья. Я дышу им, стараясь запомнить каждую микрочастицу, запечатлеть каждое мгновение, растянуть удовольствие. Признание Ивана снова заводит. Или это его поцелуи… Не важно.

— Сейчас на ужин и снова в номер. Иначе… еще минута и никакого ресторана… Хочу любить тебя… бесконечно…, - сопровождая мягкими поцелуями каждое слово, Ваня спускается ниже, уделяя особое внимание груди, родинке на левой, вызывая новые стоны…

* * *

— Мне же позвонить надо! Мама волнуется! — я подскочила с кровати, нашла брошенный на полу халатик, надела его и кинулась на поиски телефона. Совесть стонала — мама же переживает за меня. Я говорила примерное время приезда в Екатеринбург и обещала позвонить, как только приеду, а сама голову потеряла, обо всем забыла!

Старенький сотовый, взятый у брата после того, как мой мобильник безжалостно раздавил муж, отображает несколько пропущенных от мамы и один от Сони.

Первым делом набираю маму, Соне потом позвоню.

— Мам, это я. Прости, что сразу не позвонила. Пока заселились, пока душ с дороги, то-сё, и звонка не слышала.

— Наташа, как ты добралась, как встретили? — я впервые уезжала из дома. Еще и одна. Еще и так далеко. Понятно, что мама беспокоилась. — Ты одна в номере или с кем-то?

— Доехала хорошо, устроилась в гостинице, — по порядку отвечаю на каждый вопрос, бросая лукавые взгляды на Ивана. Он лежит на кровати, раскинув ноги, прикрыв покрывалом только пах. Руки за голову закинул. Наблюдает за мной, как я хожу туда-сюда по номеру, разговаривая с мамой. Улыбается. Хорош. — Не одна. С соседкой. Вроде хорошая. — Ваня сделал брови домиком и бросил в меня подушкой. Увернулась, показала язык. Подушка приземлилась рядом. — Как у вас дела? Как Денис? Скучает?

Подняла подушку, намереваясь кинуть ответку.

— Дениску Андрей забрал. Он у себя всех детей собрал, вечеринку какую-то затеяли.

— Хорошо, пусть повеселятся. Ты-то как, мам? — прицеливаюсь.

— Ох, доча. Сватья звонила. Пашку твоего на пятнадцать суток посадили…

— Ого, — я подобралась, нахмурилась. Отвернулась от Ивана, машинально положив подушку на ближайшую поверхность. — Что случилось?

— Я точно не знаю. Вроде подрался с кем-то по пьяни, еще и права у него отобрали.

Не знаю радоваться или огорчаться. Почему-то больше хочется радоваться. Даже облегчение какое-то испытала от мысли, что мои родные будут две недели в безопасности.

— Ну что ж, может оно и к лучшему. Пусть посидит. Я хоть спокойна буду, что он никого доставать не будет. Ладно, мам, я позже еще позвоню. Пока!

Попрощавшись с мамой, повернулась к Ване. Он успел надеть трусы и сейчас сосредоточенно выворачивал с изнанки свитер. Встревожился, уловив мое настроение при разговоре с мамой?

— Эй, ты куда? — подошла к нему, не понимая смену настроения любовника.

— Что мама говорит? Что там у вас случилось? — бросил свитер, притянул меня к себе, распахнул мой халат и уткнулся лицом в живот. Горячо и щекотно.

— Да все замечательно, Вань, — обхватываю его голову ладонями, зарываюсь в мягкие шелковистые волосы. — Все тихо и спокойно… Мужа в КПЗ посадили на 15 суток. Так что две недели никому не будет мозг выносить.

— Наташка, родная, с кем ты живешь? — поднимает голову, смотрит выразительно мне в глаза, как в душу заглядывает. — С кем живет твой сын? Как ты это все терпишь, синеглазка моя?

— Вань, не будем об этом. Пожалуйста.

— Ла-адно, — тянет, раздумывая продолжать тему или нет. — Тогда идем в ресторан? Или… — Ваня многозначительно кивнул на кровать, чем вызвал у меня громкий смех:

— Я же говорила, что ты маньяк! Идем в ресторан, ненасытный мужчина!

Глава 47

Утро едва-едва проникло сквозь плотные шторы гостиничного номера, а влажный язычок уже описывает круг возле соска, зубки слегка прикусывают его, потом отстраняются, и я чувствую дыхание холодного ветерка на вершину, из-за чего сосок мгновенно твердеет. Одновременно с этим другую грудь несильно сжимает горячая мужская ладонь. По телу проскальзывает мощный электрический разряд, вызывая рой порхающих бабочек внизу живота и слабый стон из моего рта.