Я тебя чувствую

Открываю Наташе переднюю дверь, обмениваемся с ней пылкими взглядами. Жду, когда она сядет, и сам пристегиваю ее ремнем безопасности, нарочно близко склоняясь к ней. Медленно вожусь с защелкой, наслаждаясь близостью. Ее дыхание учащается, грудь часто и высоко поднимается. Поворачиваю голову к ее лицу и быстро целую в розовые губки, пользуясь тем, что от глаз мальчишки нас спасает высокая спинка сиденья. Синие глаза распахнуты, зрачки расширены и потемневшие.

— Шалун, — шепчет мне в губы.

От ее шепота живот скручивает и снова ноет в паху.

— Соскучился, — так же тихо отвечаю, мысленно обещая уже скоро доказать как я на самом деле соскучился.

— Я тоже, — и губы облизывает. Ведьма!

Справился, наконец, с коварным ремнем безопасности. Поспешил за руль, по пути переводя дыхание, успокаивая бушующую бурю в венах.

— Ну что, дорогие мои, сейчас едем домой, отдыхать, осваиваться, а завтра аттракционы, частичное знакомство с городом, в общем, полный отрыв.

— Поведешь по злачным местам? — сверкают хитрые искорки в васильках.

— По злачным аттракционам, — подхватывает довольный Денис, усевшись посередине.

— Это как получится, — смеюсь в ответ. — Пристегивайся, Денис, безопасность — это важно.

Парень послушно отсаживается назад и легко справляется с ремнем безопасности. Прилипает к стеклу, как только я завожу авто и выруливаю на дорогу. Вливаемся в общий поток и неторопливо едем домой.

Изредка посматриваю на Дениса в зеркало заднего вида, ловлю его восхищенный взгляд, устремленный в окно — мальчика переполняют эмоции от всего нового и масштабного. Сколько же тебе еще увидеть предстоит, парень. Даже завидую немного.

— Денис, как машина твоя? Ездит?

— А то! — отзывается с гордостью. — Она классная, шустрая. Только батарейки быстро садятся, — немного огорченно жалуется.

— Надо заменить батарейки на аккумуляторы, тогда надолго хватит.

— Да? — оживляется. — А у тебя есть?

— Купим.

— Окей.

— Денис, — Наташа оборачивается к сыну. — Эту машину тебе Иван выбрал.

— Ого. Спасибо! Она крутая.

Тоже оборачиваюсь и подмигиваю ребенку:

— А если еще одну машину купим, то устроим гонки. Можно даже во дворе в хорошую погоду погонять.

— Это будет супер!

— Ага!

Мысленно выпячиваю грудь — общий язык с пацаном мы точно найдем.

— Дети, — с усмешкой резюмирует Наташа, сверкая васильками в мою сторону.

— А то! И тебе купим. За компанию, — лучезарно скалюсь в ответ.

Денис хихикает. Наташа закатывает глаза, и это меня так заводит… Ох, девочка моя, не нарывайся!

Беру Наташину ладонь, сжимаю, поглаживаю большим пальцем тонкую кожу. Губы самовольно растягиваются от того, что у нас все получилось — мы вместе. Счастье переполняет грудную клетку, рвется наружу. Хочу так много сказать любимой женщине, кое в чем признаться, но еще больше хочется прижать к себе и никуда не отпускать.

Никогда.

Глава 59. Иван

Денис убежал осваивать новую комнату, и мы с Наташей остались наедине. За кухонным столом.

Мы ведь так толком и не поговорили до сих пор. Все время какие-то малозначимые фразы, ответы, зажатость с ее стороны, неловкость с моей в присутствии пацана. А не виделись всего-то каких-то две недели и сегодня суета с самого утра — пока приехали, пока вещи пристроили, то, се и дело к вечеру. А еще я думаю, что надо как можно быстрее рассказать о ночи с женой, чтобы не было тайн у нас, чтобы у Наташи было время подумать о нашем будущем и определиться, готова ли она принять меня с… возможным ребенком от другой женщины… Черт, не могу принять это, понять Оксану, слов найти оправдательных ни для себя, ни для нее.

И как сказать об этом Наташе, как объяснить?

Сейчас, после совместно приготовленного ужина и его поглощения, сидим с рыжулей по разные края стола, смотрим друг другу в глаза. Не могу насмотреться. Любуюсь, наслаждаюсь, убеждаюсь, что она действительно здесь, со мной.

Наташа кружку медленно крутит вокруг оси, поглаживая пальчиками глазированные стенки. Хочет как будто что-то сказать, не решается. Как и я.

— Нервничаешь?

— Волнуюсь. Немного, — застенчиво улыбается, взмахивая ресничками. — Так все быстро… не верится…

— Жалеешь?

— Нет! Ты что! — вспыхивает. — Наоборот… рада… очень… — мягкий голос становится тише, взгляд серьезнее и темнее.

— Да блин! — расстояние в полметра между нами меня окончательно добивает. Подрываюсь, под тихий вскрик девчонки сгребаю ее в охапку, усаживаю себе на колени. Впиваюсь в такие желанные розовые губки, упиваюсь их сладостью, мягкостью, толкаюсь языком. Не позволяю отстраниться, зарываясь ладонью в рыжие кудряшки. И она поддается, раскрывается, отвечает на поцелуй, елозит на мне бедрами, пальчики впиваются в плечи, перемещаются в волосы…

— Какая страстная, отзывчивая, как же я соскучился. Люблю тебя, моя девочка, — бормочу, смещаясь с губ на шею и ниже, в манящую ложбинку. Где там ее родинка спряталась? Прижимаю Наташу к себе, упиваюсь тихими стонами, отрывистым жарким дыханием. И у меня от всего этого едет крыша как от лучшего элитного коньяка на голодный желудок.

— Сумасшедший, — тихо смеется рыжая, подставляя фарфоровую шейку в рыжую крапинку под мои губы.