Я тебя чувствую

Ответа не мое признание нет, но это не страшно. У нас еще будет время на взаимные чувства. А я люблю, да. Наверное, с первой фотки в одноклассниках понял это, только держал это глубоко в себе, пока не встретились. Пока не понял и не принял, что она моя. Для меня.

— Счастливый и голодный. Очень голодный, так бы и съел. И съем! — поднимаю голову, смотрю прямо в глаза — не вру!

— Вань, а вдруг Денис увидит. Давай позже.

— Думаешь, он не знает, что нас связывает? Взрослый парень, поймет.

— Поймет. Но… так сразу… неудобно…

— Понимаю, — все равно сжимаю тонкую талию. — Так сидел бы и сидел с тобой на коленях. А еще лучше лежал.

— Насчет лежал… Мы почти не спали прошлую ночь и еще не перестроились… У нас там уже десять вечера. Денис быстро уснет. Пойду посмотрю, как он, а то что-то притих.

Дениска действительно уснул. Слишком насыщенным оказался день для пацана. Да и Наташа, кажется, устала, а если и прошлую ночь не спала…

Быстро расстилаем кровать, умываемся. Еще раз проверяем безмятежно спящего Дениса и ложимся сами. Лицом к лицу.

— У тебя замечательный сын. Он мне понравился.

— Ты ему тоже. Вы подружитесь.

— Не сомневаюсь.

Темнота чудесно передает эмоции. Я слышу, как Наташа улыбается. Чувствую, как искрятся ее глаза, зеркалят мои.

— Вань, мне нужно тебе кое-что сказать… — искры пропали — Наташа зажмурилась, — мой муж… он… я… не хотела… — последнее шепчет одними губами.

Мне не важно, что было у них там, намного важнее, что она теперь здесь, со мной.

Я отчетливо слышу, как сильно бьется Наташино сердце. И нифига не от счастья, что она лежит рядом со мной, а от боли, что испытала там, со своим гребаным гопником.

— Тш-ш-ш, — прерываю ее речь, целую в губы, влажные ресницы. — Не надо, не говори. Все прошло. Теперь все будет хорошо, слышишь? Хо-ро-шо. Я обещаю. Со мной ты будешь счастлива. Я сделаю все для этого, я постараюсь.

— Спасибо, Вань. Ты замечательный. Мой волшебник. Прости меня.

— За что?

— За то, что слишком долго думала. Сомневалась. Боялась переступить черту…

— Это я должен просить прощения, что слишком долго ждал тебя. Надо было не тянуть, забирать вас сразу, самому.

Тоненькие теплые пальчики касаются моей щеки, гладят кожу. Так нежно. Обхватываю маленькую ладошку своей, прижимаю к груди. Там, где стучит.

— Оно твое. Только твое… Не могу поверить, что ты здесь, со мной. Не могу поверить, что завтра и всегда буду просыпаться с тобой, чувствовать твой запах…

Вдох, выдох… Надо признаться…

— Маленькая моя, я хотел сказать тебе кое-что важное… — Теперь в моей грудной клетке грохочет барабанная дробь. — Вчера я подал на развод. Но… может так получиться, что у Оксаны будет ребенок… от меня… Если это произойдет… я все равно останусь с тобой, слышишь, родная? Наташ?

Наташа молчит. Только сопит тихо-тихо. Уснула.

Услышала ли ты меня, моя девочка? Не уверен, что смогу признаться в этом еще раз.

Я еще долго лежу, смотрю на темный силуэт хрупкой девушки, зарываюсь носом в ее кудрявую макушку, вдыхаю любимый запах. Незаметно проваливаюсь в теплый, до невозможности уютный, сон.

А утром я просыпаюсь в кровати один…

Глава 60. Наташа

Так тихо, тепло, уютно. На стене чуть слышно шуршат стрелками круглые часы. За окном только-только занимается рассвет. Три утра. У нас там уже семь.

Непривычно, непонятно, невероятно сказочно. Еще вчера я была за пять тысяч километров отсюда. Со страхами, переживаниями, болью. А сейчас здесь в Москве, с мужчиной, который не сводит с меня глаз, которому я нужна, который меня чувствует как никто и никогда. И который принял моего сына, никак не выказав, что он нам мешает. За весь день вчера кроме случайных поцелуев и тайных пощипываний, поглаживаний друг друга у нас с Иваном ничего больше не было. Ждали ночи и… я бессовестно вырубилась. Сразу после его признания…

Не хочу об этом думать. Не сейчас.

Тяжелая мужская рука обнимает меня за талию. Выскальзываю из-под нее. Замираю, когда Иван перекатывается на мою половину, сгребает в охапку мою подушку. Утыкается в нее носом и спит дальше. Смотрю на спящего Ивана. Хороший, добрый, улыбается безмятежно во сне. Любуюсь еще несколько минут широкой спиной, классной задницей, обтянутой боксерами, длинными ногами. М-м, какой… Подотри слюни, дорогая. Всему свое время.

Беру майку, шорты и на цыпочках выхожу из комнаты, прикрыв за собой дверь. Навстречу мне Дениска шлепает босыми ногами. Вовремя же я.

— Доброе утро, — шепчу сыну. — Ты чего встал?

— Выспался, — тихо и недовольно бурчит ребенок, видимо, тоже не привык еще к смене часового пояса. — Есть хочу.

— Я тоже.

Как два заговорщика мы топаем на кухню, делаем ревизию холодильника и шкафчиков.

Я варю кашу для сына и завожу тесто на блинчики. Накрываю стол со всякими найденными нами вкусняшками.

Переговариваемся с сыном, обсуждаем планы на ближайшее будущее. Договариваемся, что он попозже позвонит бабушке, поделится впечатлениями. Я свекрови звонить не хочу и не буду, только маме и Андрею, как обещала.