Я тебя куплю

— Ты сглупила, девочка, — шепчу, взглядом блуждая по ее лицу. — Упустила шанс сбежать. Теперь не жалуйся…

— Поцелуй уже, — с надрывом молит она, приводя меня в замешательство. — Сколько можно болтать…

Я обрываю ее упреки, впившись в ее сладкие, манящие губы каким-то первобытным, стихийным поцелуем. Так даже голодные гиены на свежее мясо не кидаются. Но я слишком долго ждал. Не мог позволить себе такую вольность, когда ее ангельские руки касались меня. Когда она мило посапывала на больничной койке, а я собирал простыню в кулаки и рычал в подушку, жаждая сделать ее своей.

Не знаю, откуда во мне находились остатки здравого разума. Наверное, мои слова, убившие Римму, вовсе не отмаз от бывшей, а истина, пустившая корни где-то в груди.

«Я люблю ее».

Удивительно, как легко дались мне эти три слова тогда, и как тяжело от них сейчас. Тяжело от ответственности, что они накладывают. Любить — это не только дарить цветы, ужинать в ресторане и танцевать под луной. Любить — это оберегать, ценить, уважать, жертвовать. Способен ли я на это? Медсестричка думает, что да. Мне бы хоть каплю ее уверенности.

С виду скромная, вечно краснеющая от одного моего взгляда, сейчас она полыхает пламенем, отвечая на мой поцелуй с преданным самозабвением. Всегда милая, упертая медсестричка превращается в свирепую, ненасытную самочку.

Стоит мне ослабить пальцы, как ее руки соскальзывают и опускаются на мои плечи. Она собирает ткань моей рубашки в свои маленькие, но сильные кулачки и тянет в стороны, не замечая треска, с которым отлетает пара пуговиц. Распаляет меня своей эффектной отдачей, ноготками пройдясь по шее и запустив их в волосы.

И только заоравший на всю квартиру телефон прерывает наше уединение.

Жаль, что Варвара не утопила его в стакане гранатового сока!

Медсестричка чуть отстраняется, медленно закончив поцелуй и с томлением прикусив губу. Непорочно и до безумия пленительно. Еще медленней открывает глаза и смотрит на меня с былой невинностью.

— Не ответишь?

— Ты же мой секретарь, — улыбаюсь я, пальцами погладив ее по щеке. — Что скажешь?

— У тебя выходной, — отвечает она, бросаясь на мою шею.

Подхватив ее под бедра, усаживаю на себя и несу в комнату.

Да, черт возьми! Я мечтал об этом, наверное, с того самого момента, когда появился на пороге ее дома. Только если тогда это желание обеднялось до примитивной ночи без обязательств, то сейчас в этой девочке я вижу весь мир. Она способна скрасить самый мрачный день, заставить меня улыбнуться, когда я в полной заднице. А главное — рядом с ней я дышу. Во мне просыпаются светлые воспоминания, я думаю не только о себе, снова мечтаю, нахожу что-то теплое и родное в обычном малиновом варенье. Она из пустяков и мелочей делает мою жизнь насыщенной. В ней появляется смысл. Я чувствую себя полезным и нужным. Нужным ей — той, которая околдовала меня.

Я укладываю ее на кровать с такой осторожностью, с какой не обращался бы даже с музейным экспонатом. Ни к одной женщине я не испытывал ничего подобного — обожание, граничащее с одержимостью и страхом потерять ее. Взяв меня в свой плен, она шаг за шагом вытягивает меня на свет. Взвалив на себя ответственность за мое жалкое существование! Взамен на что? На мои унижения, оскорбления, грубость? У этой девочки точно нет рассудка.

— Ками-и-иль… — снова выдыхает она, опаляя мои губы.

Как же сладко она произносит мое имя! Она смакует его. При том, что я ни разу не обратился к ней по имени. Я лишил ее его.

Губами скольжу по ее шее, с ума сходя от ее дурманящего запаха и вкуса. Так и впился бы зубами!

— Ками-и-иль… — повторяет она, заставив меня отвлечься и приподняться. — На нас смотрит Маркиза.

Что?! Ты серьезно?! Отвлекла меня, потому что застеснялась кошки?!

Мой мозг буквально взрывается. Зарычав, подрываюсь с кровати и захлопываю дверь перед самым носом обалдевшей Маркизы. Ну теперь-то, надеюсь, нам никто не помешает.

В комнате становится беспросветно темно. Но ненадолго. Медсестричка зажигает ночник на прикроватной тумбочке, и матовый отблеск создает вокруг нас таинственную, волнующую атмосферу. Не думаю, что с другой женщиной я заметил бы, как это увлекает и интригует.

А ты не так проста, как мне казалось, красавица. Не каждая девушка готова на первую ночь при свете. Хотя глупо сравнивать медсестричку с остальными. Она знает себе цену и очень грамотно применяет эту истину, не позволяя втаптывать себя в грязь, но при этом оставаясь прежней очаровательной, неиспорченной зайкой. Для меня она особенная.

Сев, она взглядом впивается в мои глаза и начинает расстегивать пуговицы своей блузки. Одну за другой. Не спеша, завораживающе. Действует почище любого гипноза, вынуждая меня стервенеть под этим давлением.

Ну все, девочка! Сама напросилась. Теперь меня даже конец света не остановит.

Глава 4. Случайная встреча

Ася

Камиль со всей его агрессивной сексуальностью идеально вписывается в сумрак комнаты, где по темным стенам расползаются пурпурные пятна-отражения лава-лампы. Он надвигается на меня подобно ночи — беспощадной, порочной, обжигающе жаркой.