Я тебя (не) боюсь

– Я, Элла Валентиновна, тоже под страхом смерти никому не позволю к вам пальцем прикоснуться. Себе руку отсеку, но вас не трону.

Его горячее дыхание, касаясь моего виска, невидимыми импульсами вселяет в меня лучи уверенности.

Я растерянно бегаю глазами по его костюму, пока все мои мышцы сжимаются, реагируя на его пробирающее до дрожи заявление. Не нравится мне тон его голоса. Рядовые телохранители не говорят с такой… одержимостью.

Да, одержимость – самое подходящее слово поведению Самира: его взгляду, голосу, жестам. Похоже, он помешан на своей работе. Но у всего должен быть предел. Его должность подразумевает мою защиту, а не распоряжение моей жизнью. Он никто, чтобы принимать за меня решения.

Поднимаю грузные веки. Самир смотрит мне прямо в глаза. Упрямо. Дерзко.

– Почему? – спрашиваю едва слышно. Голос стирается в хаосе мыслей.

– Ваш отец мне много платит. Я заинтересован быть отличным служащим.

Хоть бы соврал! Сказал бы, что я безумно хорошенькая и заслуживаю звезд с неба. Невоспитанная дубина!

– И все? – подстрекаю его расщедриться на пару комплиментов принцессе, что полгода провела в замке в ожидании рыцаря, который спасет ее от дракона, отрубив все его головы.

– Я мог бы сказать, что сражен вашей красотой, – ничуть не мямля, отвечает он, беря мою шубку у подошедшей няни. – Но мне с вами все равно ничего не светит, поэтому я буду соблюдать субординацию. Вы не против, Элла Валентиновна?

Изобразив улыбку, я разворачиваюсь к нему спиной и дерганными движениями засовываю руки в рукава.

Господи, за что мне это?! Лучше бы я дальше увядала дома.

– Я избалована, Самир. Могу спровоцировать нарушить эту субординацию. – Застегиваю шубу, медленно поворачиваясь к нему. – Поверьте, вы со мной и суток не протяните.

Его губы растягиваются в улыбке, обнажая белоснежные зубы.

– Посмотрим, Элла Валентиновна. Я тоже с характером. Не советую вам лезть на рожон.

Указывает, распоряжается, советует. Цензурных слов нет, чтобы выразить все, что я о нем думаю!

Хмыкнув, обуваюсь в сапоги, беру у няни сумку и разворачиваюсь к двери.

Бесит. Все бесит! Я еще заставлю Самира написать заявление по собственному. Завтра же вернусь к своей привычной жизни узницы. А пока, чувствуя спиной, как няня перекрещивает мой путь, в сопровождении телохранителя с характером выхожу из дома. Этот день обещает быть насыщенным…

Глава 4

Меня ничуть не удивляет отказ Самира от служебной машины и водителя. Ему практичнее в своем автомобиле, где знаком каждый уголок. Телохранитель должен чувствовать себя как рыба в воде, иначе ничего толкового от его работы не жди.

– Смущает дешевизна? – интересуется он причиной моей заторможенности, поправляя воротник своего распахнутого полупальто. – Это надежная машина, Элла Валентиновна.

Не может меня расстроить простота автомобиля. У Руслана такая же, и мы с ним часто на ней зажигали по ночной загородной трассе. У Никиты и вовсе нет машины. Его отец профессор в нашем универе, мать – учительница в школе. Помимо него, у них еще двое детей. Так что одни колеса на семью для них – норма. А я была рада и тому байку, на котором меня возил Никита.

– Я редко выбираюсь из дома, – отвечаю в надежде, что Самир сдастся. Кому захочется возиться с полусонной девчонкой, сжимающейся в обществе посторонних людей?

– Знаю. Садитесь. – Он открывает для меня дверь. – Пора это менять.

Не сяду сама – затолкает в салон силой. Поэтому не сопротивляюсь. Занимаю кресло и тут же пристегиваюсь. Кто знает, какой из Самира водитель? От этой мысли невольно улыбаюсь. Мы с Русланом буксовали посреди реки, застревали в придорожной канаве, а однажды поцарапали чью-то машину и смылись. С Никитой тоже у меня за спиной масса приключений на мотоцикле, за которые отец не погладит меня по головке.

Самир что-то быстро решает с охраной, и нам открывают ворота. Я даже осмотреться не успеваю, как он усаживается за руль. Грузный, мощный, как медведь. Не могу запретить себе слежку за его движениями – привычными, спокойными, даже чуточку небрежными. Любуюсь его руками: бронзовой кожей, линиями вен. Поднимаю взгляд к его профилю. Он предельно сосредоточен на дороге, в зеркала наблюдая за всеми сторонами. Мне же тяжко от вида бескрайних снежных просторов. Красиво, но… пугает. Спрятаться не за что, если бежать придется. Только на Самира надежда.

– Что вас напрягает во мне, Элла Валентиновна? – вдруг интересуется Самир после пятиминутного молчания в дороге.

Лучше бы подсказал, что в нем может расслабить, а то у меня уже мышцы ноют от приступных сокращений.

– А ты что, считаешь себя вполне обычным парнем? Среднестатистическим?

– Мне приятно внимание дочери банкира, но да, я не считаю себя особенным. – Бросает на меня беглый смеющийся взгляд. Прекрасно знает, что он всегда и везде выделяется! Тогда какого черта комедию разыгрывает?! – Буду рад услышать от вас, что именно во мне уникального?

Индюк напыщенный! Мне ни единого ласкового слова, а о себе, видите ли, лести хочется!