Я тебя не хотела

Когда шаги стихли, я решил тоже вернуться в зал, пока придурочный ведущий не решил, что жениха украли или что-то в этом роде. Выйдя из своего временного укрытия, так и не ставшего для меня этим вечером островком спокойствия и тишины, я ощутил в голове лёгкий туман. Анестезия начинала действовать, даже притупила ту вспыхнувшую злость. Пройдя по коридору совсем немного, вдруг замер, потому что передо мной стояла Аня. Она была одна и казалась ещё более бледной, чем когда мы были среди гостей. Или это освещение виновато. А в руках держала ту самую бутылку.

Значит, встретилась с Алиной. Чёрт, кто знает, что ей та дура наговорила.

– Здесь холодно, – всё что смог сейчас сказать, глядя на её тонкие плечи. – Что за привычка выходить на холод раздетой?

– Тебя забыла спросить, – холодный яд в ответ.

– Пойдём в зал, – вопреки своему недавнему желанию, сейчас мне объясняться совершенно не хотелось.

– Не хочу. Мне надо на воздух. Одной, – Аня подошла ближе и протянула сложенный вчетверо лист А4. – Держи. Свадебный подарок.

Я забрал листок и проводил её взглядом. Не стоило сейчас идти за ней, ещё слишком свежа всколыхнувшаяся злость. Развернув лист, я всмотрелся в таблицу, которая была там напечатана. Аня проанализировала и сделал сводную частоты внутренних запросов между отделами. Красной ручкой была обведена цифра, резко отличающаяся от остальных, а внизу расшифровка запросов по отделам. Интересно, какого хера ипотечному отделу требовалось знать, сколько денег мой отдел потратил на оплату работы фотографов, с какого салона были приглашены визажисты, и кто работал над постановкой сюжетов для рекламных бордов? Факты и догадки выстроились в голове в ровный ряд, хоть там и был алкогольный туман. Алина, мать её. Ей крупно повезло, что во время нашего разговора я не имел этой информации, иначе бы придушил собственными руками за предательство.

Нет, наверное, ничего хуже, чем обиженная баба.

Глава 40

Когда я вернулся в зал, меня подхватил под локоть Анин отец. Он был встревожен.

– Роман, у вас всё хорошо? Анна всегда почти серьёзна, но сегодня как-то особо. Я понимаю, что она, как и многие невесты, просто переволновалась, но какая-то уж совсем бледная, – а потом заговорщицки склонился ниже и спросил негромко: – Или вы с ней от нас что-то интересное скрываете? Не зря же всё так быстро решили.

– Василий Петрович, вы узнаете первым, когда будут интересные новости. Обещаю. Просто сегодня её беспокоит головная боль, – ответил я тестю в тон.

Отец Анны усмехнулся и хлопнул меня по плечу.

– Ты мне сразу понравился, парень, я знаю, что моего лисёнка ты не обидишь.

Мне вспомнились лисята на Аниной домашней пижаме, её улыбка и искренний смех, когда я вступил в склизкую лужу обойного клея на полу в её спальне и едва не растянулся, непослушные кудри, разбросанные по подушке, когда она спала. Горло пересохло и сжалось, когда осознание того, как сильно я всё испортил, снова накатило.

Тестя позвал мой отец, и они отошли к столу, а направился к своему месту. Аня всё ещё не вернулась. Свет снова приглушили, а гостей пригласили танцевать под весёлую зажигательную музыку. Я стащил бабочку и расстегнул верхние пуговицы рубашки в надежде, что ком в груди ослабнет, и налил себе виски прямо в бокал из-под шампанского. Никому уже не было дела до одиноко бухающего жениха. Веселье бы продолжалось, даже исчезни мы оба сейчас. Всем уже плевать. А многим и раньше было.

Но донести рюмку до горящей глотки не вышло, потому что моя рука была прижата обратно к столу.

– Тебе на сегодня хватит, Ромыч.

– Блин, какого хера ты творишь, Лекс? – пойло расплескалось на белоснежные скатерть и манжету рубашки.

– Он прав, брат, – Макс подсел с другой стороны. – Ты и так дел натворил.

– Ты уже в курсе? – мрачно уточнил я.

– О том, в каком ты дерьме? Естественно. А ещё я в шоке. Ромыч, неужто привычные методы не сработали? Или тебе и правда башню так сорвало? Хотя что тут удивительного, ты ещё в школе слюни пускал по нашей отличнице.

– Да ну тебя.

Макс Ларинцев – мой одноклассник и близкий друг, как и Лёха Шевцов, всегда был более наблюдательным, видел то, чего мы с Лексом иногда не замечали. Только лишь увидев вспышку злости в глазах Шевцова, когда тот в выпускном классе рассказал о появлении непрошенной сводной сестрицы, сказал мне, что эта девчонка, которую мы тогда ещё даже не видели, сломает большого и страшного Алёшку через колено и приручит тихо сидеть у её стройных ножек и вилять хвостом. Даже самому Шевцову потребовалось шесть лет, чтобы осознать это. И замечание Макса обо мне и Ирландо. Как бы старательно я тогда не пытался скрыть даже от друзей, что что-то странное шевельнулось у меня внутри от смелого взгляда гордой отличницы, Макс всё равно заметил. И снова в цель.

– Может лучше сегодня переночуешь у нас? – предложил Лекс. – Диван свободный, если только Бэтмен по-тихому ночью на него не взберётся.

– Нет, парни. Это лишнее. Всё будет хорошо, я её и пальцем не трону.

Друзья согласились, но взяли с меня слово, что я больше пить не стану.