Я тебя не отпущу

Вика смеется, но сквозь смех слышны ревнивые нотки. Что-то новенькое в нашем ассортименте звуков. То ли сказались два дня порознь, то ли мой интерес к Диане стал слишком заметен.

Последнее хреново. Не с моими ставками подставляться из-за женщины. Особенно бывшей!

— Мне казалось, мы закрыли вопрос с Шаталовой, — приходится чуть повысить голос.

— Да, прости. — Смеха больше нет. — Твой дядя сказал, что ее компания вылетела из проекта. Надеюсь, это не из-за меня?

Теперь уже самому хочется смеяться от этой женской самоуверенности.

Я не звал Вику замуж, хотя именно об этом раструбили во всех журналах. Не рассказывал ни о каких чувствах и не обещал длительных отношений. Все, что нас связывало — секс и редкие, показательные выходы в свет. Но, похоже, этого хватило, чтобы перевести мой член и остальные потроха в категорию собственности.

— Вика, считай так, как тебе нравится.

Замечаю в парке детскую площадку. На скорости трудно рассмотреть чьи-то лица, да и детей не меньше десятка, но взгляд сам останавливается на зеленом платье и белых кудрях, торчащих из-под смешной панамы.

Дочь! Моя! Родная без всяких тестов.

— Тогда... может, я приеду сегодня? Помогу расслабиться после таких напряженных дней, — кошкой урчит Вика в трубке.

Намеки красноречивее некуда.

После сегодняшнего безумия с Дианой я просто обязан сказать да и за ночь вытрахать из головы любые воспоминания о губах Шаталовой. Извилинам срочно необходима хорошая терапия... древним способом — через одно место.

Однако согласиться не успеваю.

Хотя я в машине, дочка тоже замечает меня. Стоит на секунду притормозить на переходе, недалеко от детской площадки — она сбегает из песочницы и под женские крики «Стой!», «Ника, куда ты?!» несется к дороге.

— Прости, сегодня тоже не получится, — срочно заканчиваю разговор. — Дела. — Я бросаю телефон и, пока не случилось беды, вылетаю навстречу дочери.

***

— Я бы успела. Все в порядке, — уже пятый раз оправдывается невысокая худощавая девчонка, которую я видел в квартире Дианы. Вероятно, няня.

— До барабана! — отвечаю тоже в пятый раз. — Не можете уследить за ребенком — свободны!

— У нас впервые такое.

— Не имеет значения!

— Я бы догнала ее до дороги. Вы просто были ближе.

— Не оправдание. Ника вообще не должна была убежать. — Качаю ничего не понимающую дочь на руках, а у самого сердце готово вырваться из груди.

По факту ничего не произошло. Ника находилась в пяти метрах от дороги, когда я до нее добежал. Не было рядом других машин, не шлялись сомнительные взрослые. Полный порядок. Но моей тахикардии плевать на то, что все нормально.

Отключая логику, паника хреначит по не привыкшему к отцовству мозгу. От адреналина все еще закладывает уши и немеют ноги. Как няня ни пытается забрать Нику из моих рук, не могу их разжать и отпустить малышку.

— Она ни к кому раньше так не сбегала. — Видимо устав спорить, няня садится рядом, попой на землю. — А мужчин так вообще по широкой дуге обходила. Осторожная очень. Даже к Герману Семёновичу только через полгода пошла.

— К этому... — Как назло, все слова, которые крутятся на языке, при детях нельзя произносить вслух. — Герману?..

— Он тонну подарков перевел, прежде чем Ника взяла первую куклу, — прыскает девчонка. — Каждый раз шел в гости с новым пакетом.

— В гости? То есть он не жил здесь? — Этот момент моя служба безопасности пока не выяснила.

— Смеетесь? — Няня смотрит с таким удивлением, будто я блаженный. — Они вместе никогда не жили. Во всяком случае, я такого не помню.

— Уверена?

Удивление на лице девчонки сменяется сочувствием.

— Герман Семёнович и Диана Дмитриевна друзья. — Она осторожно забирает Нику. — Самые лучшие, насколько я знаю. И точно не пара.

Глава 25

После разговора с няней приходится буквально насильно гасить желание рвануть к Диане и выяснить правду. У меня даже вопросы готовы: «Какого черта ты трахалась с лучшим другом, когда я угодил за решетку? На хрена вообще сбежала, а потом взяла у Евы дочь и два года растила ее как родную?»

Хорошие вопросы. Правильные. Жаль, шансов получить честный ответ немного. Чтобы узнать хоть что-то, решаю идти другим путем.

— Валера, дом готов? — спрашиваю я по мобильному у начальника своей службы безопасности.

— Почти. Грузчики последний диван вносят.

— Хорошо. Наши жильцы, скорее всего, не успеют собраться за два часа. Так что время есть.

— Нужно успеть что-то еще? — Валера понимает без лишних слов.

— Да. Установи камеры видеонаблюдения и прослушку. Только аккуратно. Мне не нужно, чтобы жильцы нервничали.

— Сделаем в лучшем виде. Где монтировать?

— Гараж на всякий случай. Коридор, гостиная, кухня и... спальня хозяйки.

— Ставим широкоугольные, чтобы видеть комнаты целиком, или обычные?

Я знаю, что Валера ни на что не намекает. В нашем деле вуайеризм не извращение, а наоборот — признак здоровой оценки ситуации. И все же картинка, на которой моя охрана наблюдает за раздевающейся Дианой, заставляет напрячься.

— Широкоугольные. Везде. Но доступ к спальне сразу же запароль. Эту я буду проверять лично.

— Принято. Сейчас скажу парням, чтобы подвезли оборудование и начали монтаж.