Я тебя не отпускаю

– Стреляй, я охотно на это посмотрю. Ты всегда плакала над гибелью домашних питомцев в фильмах. Ты не сможешь выстрелить в меня… – убеждённо ухмыляется Вадим.

Я так устала бояться отчима и жить в тирании, что зажмуриваюсь и… нажимаю на курок.

Не происходит ничего.

– Забыла снять с предохранителя!

Вадим выбивает пистолет из моих рук и прикладывает рукоятью по скуле. Она взрывается острой болью и начинает кровоточить. Отчим прихватывает кожу ниже разбитого места. Я лишь констатирую факт, но не чувствую почти ничего.

В голове звенит и острая боль пульсациями расползается по всему телу.

– Никогда. Никогда. Не смей поднимать на меня руку. Тем более, не смей наставлять на меня пистолет! – рыкает отчим. – Нужно вот так… – щёлкает. – Теперь это очень опасная штука. Заряженная. Не для твоих ручек! А теперь пошла. Пора вернуть тебя домой!

– Ты покажешь меня сыну такой?! Избитой?

Я в полной заднице.

Иначе и не скажешь. Но за страхом и паникой меня больше всего беспокоят мысли о сыне. Я не могу причинить ему боль, пусть даже сама в этот момент корчусь в агонии…

– Кому-кому?! – спрашивает отчим. – Сыну? Девочка, я не настолько глуп, чтобы тащить его сюда. Это был блеф, а ты купилась.

Он смеётся.

Чудовище!

– Но в чём я не блефую, так это в том, что выблядыш получит билет в один конец, если ты не станешь вести себя, как подобает верной и любящей жене.

Вадим тащит меня через весь дом, во двор.

– Вадим, ты болен. Тебе нужна помощь специалиста… – всхлипываю я.

– Одно душевное лекарство я уже принял. Избавился от Рината. Раз и навсегда! – самоуверенно заявляет отчим.

Покинув пределы двора, мы оказываемся на улице. Возле дорогого внедорожника Сазонова.

За рулём никого. В салоне – тоже. Только крышка багажника задрана вверх и слышится шум.

– Эй ты! Дмитрий! Живо за руль! Чего ты там возишься?!

Вадим запихивает меня на заднее сиденье и обходит автомобиль.

– Я кому сказал: посади свой зад на водительское…

Сазонов не договаривает. Слышится выстрел. За ним второй.

Почему-то они звучат по-разному, как будто стреляли двое.

Я подпрыгиваю на сиденье и, услышав шум драки, выскальзываю из салона.

– Сука. Как же. Ты. Меня. Достал! Убью…

Слова смешиваются с прерывистым, тяжёлым мужским дыханием.

Жестокие, хлёсткие звуки ударов…

Злобное рычание. Мат. Хрип и бульканье крови.

Нужно сделать всего два или три шага.

Но меня словно парализовало.

Я хочу подойти и боюсь.

Боюсь поверить в то, что голос Рината – заплетающийся и уставший – мне лишь почудился.

Тело решает за меня быстрее. Обогнув авто, я замечаю Вадима, распростёртого на земле и Рината, сидящего сверху.

Они в паре метров от джипа. Кажется, стреляли оба, но потом Ринат бросился на Вадима, повалил его и жестоко избивает рукоятью пистолета.

Разбивает его лицо в фарш. Уже черт лица не видно.

Вадим не сопротивляется. Кисти рук раскинуты безвольно, только кончики пальцев подрагивают, как сигнал, что Сазонов ещё жив.

– Ринат?! Ринат! Хватит…

Я бросаюсь к любимому и перехватываю его кулак.

– Ринат! Не убивай его! Хватит!

– Он… Он…

– Я знаю. Знаю! – обняв Рината, плачу. – Но я не хочу, чтобы его смерть была на твоей совести. Он повержен и без сил. Ты победил. Ты! Должен быть другой вариант! Кроме убийства.

– Я иного варианта не вижу. Ты знаешь… Знаешь, что за первой подставой тоже он стоял?! За той самой, из-за которой я оставил тебя… Это всё он! Всегда он… Конченый ублюдок, повёрнутый на тебе!

– Он болен. Тяжело болен… Я не хочу видеть в ночных кошмарах его смерть! – плачу и размазываю по щекам слёзы вместе с кровью, сочащейся из разбитой скулы.

Ринат прекращает лупить Сазонова. Но и не обещает мне ничего.

Откуда-то издалека нарастает шум. Словно несколько авто несутся на полной скорости.

– Сядь в машину! – командует Ринат. – Живо! Я надеюсь, что это мои люди, но… Лучше быть готовым!

Я повинуюсь его приказу и забираюсь на заднее сиденье, замечая, как подбирается Ринат и прячется за боковиной машины, осторожно выглядывая.

Три… Четыре… Пять…

Я насчитала пять массивных внедорожников, сплошной чёрный блестящий металл и агрессивный хром.

Ринат перестаёт прятаться и резко распрямляется. Впрочем, движение немного смазанное.

Кажется, приехали его люди.

Из машин высыпают верзилы в костюмах. Раньше я бы назвала их просто «братки», однако сейчас они все лощёные, как на подбор, и максимум, который можно сказать про них – сотрудники службы безопасности.

Ринат раздаёт приказы налево и направо.

Я замечаю, как двое бегут к машине, припаркованной в метрах пятидесяти от нас.

– Он на заднем сиденье! В больницу! Как можно быстрее! – кричит им вслед Ринат.

Вадима крепко связывают. Он до сих пор находится в бесчувственном состоянии.

Я рада, что он не сможет причинить вред ни мне, ни Ринату.

– Феечка, как ты?!

Ринат садится рядом, на заднее сиденье, и прижимает меня к себе. Я взбираюсь на его колени и начинаю рыдать. Громко-громко.