Я тебя (не) помню

К концу рабочего дня меня начало уже тошнить от одного запаха кофе, но главное, я продержалась. Марина отправилась в аэропорт встречать любимого, я же – накрывать на стол.

Женя оказался не таким, как я предполагала. Вместо седого профессора в круглых очках, облаченного в белый халат, передо мною предстал парень лет тридцати пяти, достаточно щуплый на вид, с кудрявыми торчащими волосами, чем-то напоминающими одуванчик, одетый в обычные рубашку и джинсы. Не таким я его представляла, совсем не таким.

– Марина рассказывала, что вы молодой ученный, – не смогла удержаться и выделила слово «молодой». Слишком моложаво он выглядел для подобного статуса.

– Да, – коротко ответил он, почему-то выразительно окинув взглядом невесту. Марина лишь пожала плечами. Конечно, она гордилась своим женихом.

Узнав, что я из Сочи, Женя активно начал меня расспрашивать о городе и о моей жизни там, он собирался туда на конференцию. В середине вопросов я услышала звон дверного звонка и отправилась встречать Вадима. Тот заявился с огромным букетом цветов.

С Женей они обменялись рукопожатиями, и мы сели за стол. И, естественно, не обошлось без мужских разговоров. Стоило только мне упомянуть, что Женя ученый, как тут же заметила в глазах у Вадима интерес.

– И в какой сфере? Нормально ли платит государство?

– Фармацевтика. Государство платит мало, сами понимаете, поэтому на него и не работаю.

– И как совмещаются наука и бизнес?

– Вполне неплохо. Мне ставят задачу. А я ее выполняю. Мне дают возможности ее выполнять – свобода творчества, так сказать.

– Свобода творчества, эксперименты дорого стоят, – деловито заметил Вадим. – Вопрос в окупаемости

– За прогресс порою приходится платить, – ответил жених Марины, отпивая глоток шампанского от бокала.

Вадим на секундочку задумался и поймал мой взгляд.

– Вы не хотели бы как-нибудь об этом побеседовать у меня?– Он явно понял, что я считаю, что они слишком увлеклись делами.

Женя помотал головой.

– Простите, пока у меня эксклюзивный контракт. Сами понимаете, такие условия.

– Я понимаю, – кивнул Вадим.

– Какие у вас планы-то?– спросила я, чтобы разрядить обстановку.

– Завершу проект через месяц, подчищу хвосты – и, думаю, сможем, наконец, начать готовиться к свадьбе.

Марина тут же выразительно посмотрела на меня. Ну да, конечно, нам осталось жить вместе месяц. А потом мне придется искать новую соседку по квартире.

– А потом как у всех: дети, семейная жизнь? – поинтересовался Вадим.

– А потом попутешествовать. С детьми мы не торопимся. Перед этим нужно столько всего достичь – правда, Марин?

Подруга послушно кивнула, продолжая смотреть на Женю влюбленными глазами.

В конце вечера Вадим мне шепнул на ушко:

– Интересные у тебя знакомые.

Похоже. Вадим привык к тому, что ему никто не смел отказывать.

– Наташ, тебе не кажется, что одной парочке нужно остаться наедине? – И указал взглядом в сторону Марины и Жени.

Уже на улице, когда я села в его машину, перед тем как накрыть мои губы поцелуем, он сказал:

– Вообще-то я имел в виду нас с тобой.

* * *

27 сентября

Я лежала в постели и никак не могла уснуть. Все прокручивала в голове сегодняшний день: поездку к Вадиму домой, знакомство с его сыном – очаровательным пухлощеким улыбчивым малышом, которого мне даже позволили подержать, прежде чем няня унесла ребенка, чтобы переодеть его ко сну. Ловкие профессиональные движения, и вертлявый малыш облачен в новый комбинезон. Женщина кладет ребенка в кроватку и начинает качать, поет колыбельную. Идеалистическая картина, но я не могу отделаться от мысли, что в ней есть кое-что неправильное.

За ребенком, у которого есть живая мать, ухаживает чужая женщина. Именно она услышит его первые слова, увидит первые шаги. Жена Вадима этого лишена, ей нельзя видеться с сыном. Таково ее наказание, выбранное мужем, – слишком жестокое, на мой взгляд. Ему легко отмахнуться, сказать, что ничего страшного, она еще себе родит. Ему не понять.

Быть может, стоило с ним поговорить, объяснить, что это бесчеловечно, но я промолчала, не стала спорить, проявила малодушие. И дело ведь не в том, что это исключительно дело Вадима и его жены. Просто сейчас я поняла, что могу занять место Ольги. Это не мимолетный роман, не сиюминутная прихоть богатого мужчины, все серьезно, все более чем серьезно. И возвращение бывшей жены мне ни к чему. Ведь что способна мать, у которой забрали дитя, чтобы его вернуть? Обворожить бывшего супруга? Избавиться от потенциальной соперницы? На ее месте я бы сделала все. Именно поэтому сегодня я промолчала. Я не готова потерять Вадима.

Я нахмурилась и сильнее закуталась в одеяло. Самое страшное именно в этой мысли. Я не хочу терять этого мужчину, он мне небезразличен, впрочем, такие, как Вадим, не могут вызывать равнодушие. Я привязалась к нему, к человеку, так внезапно ворвавшемуся в мою жизнь, перекроившему все мысли по своим правилам. Я на секунду прикрыла глаза. Все просто, но так не хочется это признавать: я влюбилась. И Вадим это понимал. Перед глазами всплывает последний разговор.