Я тебя не променяю

Варя с Диной ушли, правда последняя без особой охоты, не понимая, почему нельзя ещё немного задержаться и потанцевать. А Саша осталась, отчего-то осталась, удивлённая и озадаченная непривычным взглядом смотрящих исподлобья глаз, сейчас не металлически-серых, а каких-то бархатно-тёмных, глубоких, наполненных отблесками разноцветных клубных огней. Она раньше не видела таких глаз, не вообще не видела, а конкретно у этого человека, у Германа. Может потому и сам он воспринимался сейчас по-другому, обычным, таким же как остальные, вполне себе уязвимым и даже немного несчастным.

Он опять осторожно тряхнул рукой, сбрасывая на пол капли растекающейся крови.

‒ Саша, у тебя платка нет?

‒ Нет, ‒ смущённо отозвалась она и тут же нашлась: ‒ Но можно салфетки. И лёд приложить. В баре же должны быть лёд и салфетки.

‒ Ну да, конечно, ‒ согласился Герман.

‒ Пойдёмте.

Саша направилась в сторону барной стойки, притаившейся в самом тихом уголке большого зала, специально, чтобы не особо орать, обращаясь к стоящим за ней парням, двум, вроде бы и разным, но в чём-то неуловимо похожим, а Герман послушно двинулся следом.

Почему она это делала? Потому что это было просто по-человечески. Всё-таки он заступился за них, не побоялся, один против нескольких, ещё и пострадал при этом. Наверное, именно оттого Саша и не укатила вместе с Варей и Диной, непорядочно было его бросать, неблагодарно, хотя и самое большое, что она могла ему предложить ‒ искреннее «спасибо» да вот ещё подобное, стандартную вежливую заботу.

Бармены засуетились при их приближении, один торопливо распрощался с очередным страждущим, одарив того парой высоких стаканов с коктейлями, спросил:

‒ Чем помочь?

И без всяких возражений и промедлений сам насыпал звенящих ледяных кубиков на плотную тканевую салфетку, свернул её, протянул устроившемуся на высоком стуле Герману. Тот аккуратно приложил свёрток к припухшей переносице, запрокинул голову.

‒ Не надо запрокидывать, ‒ поправила его Саша, держась немного на расстоянии. Даже усаживаться она не стала, оперлась локтем о барную стойку.  ‒ Наоборот, наклоните.

Герман опять безропотно послушался, посмотрел доверчиво, опустил голову, почти прижал подбородок к груди, хотя и уточнил:

‒ И откуда ты подобные тонкости знаешь? Так часто приходится лечить разбитые в драке носы?

‒ Да нет, ‒ Саша мотнула головой, пояснила сухо: ‒ Занятия по ОБЖ. Оказание первой помощи в самых элементарных ситуациях.

‒ Ясно, ‒ Герман хмыкнул, прихватил из подвинутой к нему стопки, ещё несколько салфеток, но уже бумажных, промокнул никак не унимавшуюся кровь.

‒ А пластырь у вас есть? ‒ отвернувшись от него, поинтересовалась у бармена Саша. ‒ Аптечка же вроде полагается?

‒ Сейчас, ‒ опять абсолютно спокойно отреагировал тот. ‒ Найду.

‒ Пластырь? ‒ озадаченно повторил Герман из-под салфеток, видимо, представил для чего он нужен, и неуверенно заключил: ‒ Ну это как-то… смешно.

‒ У вас ссадина на носу, кожа ободрана, ‒ просветила его Саша. ‒ Лучше заклеить. И, в общем-то, в любом случае… ‒ она не стала договаривать, но Герман и так догадался:

‒ Смешно? ‒ судя по интонациям, он улыбнулся. ‒ Понял.

Так странно, сейчас это был совершенно иной человек, не тот который мог показательно игнорировать истинное положение вещей, поворачивая ситуации удобной для себя стороной, не тот, кто не воспринимал серьёзно чувства других, ценил только свои. Вполне нормальный. Он по-прежнему исподлобья без интереса, а просто чтоб хоть чем-то себя занять, посматривал на танцпол, время от времени шмыгал носом и расстроенно морщился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уходивший бармен вернулся, выложил на стойку штучную упаковку бактерицидного пластыря.

‒ Пойдёт?

‒ Самое то, ‒ забирая её, подтвердила Саша.

Герман отложил смятый комок использованных салфеток, взял чистую, провёл над верхней губой, но только размазал снова выкатившуюся из носа тонкую струйку крови, потом разочарованно уставился на появившееся на белом фоне контрастное алое пятно.

‒ Надо же. Всё ещё течёт.

‒ Вы лучше пройдите, ‒ бармен кивнул головой, указывая направление, куда-то за собственное плечо, ‒ туда. Где служебный вход. Посидите в подсобке. Пока не пройдёт. ‒ Он обвёл взглядом зал, похоже, желая намекнуть, что вид подбитого Германа немного портит местную атмосферу драйва и беззаботности. ‒ Там и прохладней. И… вот, если надо. ‒ Он выставил на стойку пузатое стеклянное ведёрко, наполненное кубиками льда, выложил ещё одну стопку салфеток.

‒ Хорошо. Спасибо за помощь, ‒ произнёс Герман и вопросительно посмотрел на Сашу. Та кивнула, подхватила салфетки и ведёрко со льдом. Бармен опять вышел из-за стойки, приоткрыл и придержал им дверь.