Я тебя (не) забыла

Мелёхин покачал головой, ну и чёрт с ней. К ребёнку не допускает, говорить нормально не хочет, динамит его. По её мнению доверия ему нет и быть не может. Но сейчас вопрос касался не только их двоих.

Когда Сергей спустился вниз, народ уже вовсю носился с баней. Её затопили часа два назад, и сейчас она как раз прогрелась.

– Ты идёшь? – спросил его Паша, поймав на полпути к гостиной.

– Конечно.

В бане собралась большая часть компании. Всем хотелось погреться после затянувшегося пикника на зимней природе. В комнатке перед парилкой накрыли большой стол закусками и чаем, поставили батарею бутылок пива со всеми сопутствующими элементами.

Мужик Анин сидел за столом, а вот самой Аркадьевой не было. Мелёхин кинул на него короткий взгляд. Подтянутый, крепкий, только что седина на висках выдавала возраст, а так вполне себе конкурент.

А он, что, за сердце дамы сражаться собрался? Мелёхин был готов самому себе у виска покрутить.

Никогда он ничем подобным в своей жизни не занимался. Это уже каменный век какой-то или, вернее, средневековье. Тем более, когда вокруг полно свободных, на всё готовых и согласных. А ведь когда-то Аня была готова сама упасть ему в руки. Вот именно когда-то.

Мелёхин сам понять не мог, почему его так резко переключило на неё. Да и думать об этом боялся. Странные какие-то ощущения накатывали.

Когда прошло прилично времени, и стало понятно, что Аня не появится, Сергей потерял к бане всякий интерес. Раньше незнакомые компании и новые знакомства его будоражили, а сейчас хотелось уйти к себе в комнату и завалиться спать. Будто он за эту неделю постарел лет на десять.

«Или повзрослел», – раздался в ушах ехидный внутренний голос, который теперь почему-то разговаривал с ним с голосом Аркадьевой.

Круто, теперь он с ней мысленные диалоги вести будет? Серёга потряс головой, прогоняя наваждение.

Он поддерживал беседу, даже шутки какие-то травил, но в паузах взирал на всё без энтузиазма и интереса.

– Попаришь меня, Ира? – из-за стола поднялся Сергей, тот самый, который был айтишник.

Мелёхин с ним уже успел пару раз перетереть. У его тёски была своя крупная ай-ти фирма, и Сергей прикидывал, какой профит можно выжать из этого товарища, если взяться за сотрудничество. Например, предложить ему открыть офис в Питере, свести с нужными людьми. Вот, правильно, лучше думать о работе, куда полезнее в нынешней ситуации.

– Ой, Сергей Анатольевич, я не умею, – захлопала девушка ресницами в ответ на просьбу.

– Ладно, тогда я готов. Дамы? – друг Паши встал и картинно поклонился. – Перед вами известный саунист города Нижнего Новгорода, да и всей Центральной России. Извольте пройти в парную.

Девчонки захихикали и некоторые поднялись со своих мест.

– А где Ника твоя? – спросил Мелёхин Варганова, думая, что впервые за, считай, два дня видит Пашу без его «половинки».

– Да в комнате осталась, прилегла отдохнуть. Попозже придёт, после всех. Стесняется немного, – с мягкой улыбкой пояснил он. – А ты, кстати, не хочешь Серёге помочь? – кивнул он на дверь, из-за которой доносились визг и смех. – Может со всеми не справиться.

Если за словами Паши и крылся какой-то намёк, то Сергей предпочёл лишь качнуть головой, мол, нет. Впервые Мелёхин чувствовал себя чужим на этом празднике жизни.

– Слушай, мы можем с тобой на неделе пересечься? – обратился он к Паше.

– Не вопрос, а что такое?

– Да дело есть, – нахмурился Мелёхин, – но ещё обдумать надо.

– Ну, думай, скажи потом, когда можешь и где, а я подтянусь.

* * *

Мелёхин проснулся поздним утром понедельника, отсыпаясь за долгие напряжённые выходные. Точно не такого развлечения он ждал, когда отправлялся за город.

В квартире было тихо и тепло. Высокие потолки, толстые стены – прекрасная шумоизоляция. За окном сыпал снег. Видимо, зима нынче будет снежной. Или, живя в Питере, он так отвык. Последние несколько лет это время года в северной столице было по типу еврозимы, ещё и дождливым в придачу. Махнуть бы куда-нибудь в Азию, да недели на три. Снять дом где-нибудь на Бали или Самуи. Можно даже в одиночку. Будет медитировать на рисовые террасы и придаваться размышлениям о смысле жизни. То, что доктор прописал. Надо же когда-то начинать думать о том, куда движешься! Двадцать пять – как раз прекрасный возраст для этого.

Ведь в голове царил полный хаос и сумбур. Его настроение за несколько дней летало по такой амплитуде, о наличие которой у себя он даже не подозревал.

В субботу вечером ему хотелось схватить Аню и трясти, пока она не согласиться на его условия. Вот даже Юрцу позвонил.

Утром в воскресенье после странной сумбурной ночки гнев улёгся, а Аня исчезла из коттеджа. Уехала вместе со своим мужиком, и Мелёхин даже не понял, когда успела незаметно улизнуть.

Теперь ещё и на звонки не отвечала. Ведь вчера вечером он попробовал ей набрать и с минуту слушал длинные бесконечные гудки.

Серёге казалось, что он всё окончательно испортил несдержанностью своею, поцелуем этим и резкими словами.