Я тебя ненавижу! или Как влюбиться за 14 дней

То, что она назвала его по имени, могло означать две вещи: крайнее неодобрение или искреннее волнение. И сейчас Никита понятия не имел, как это трактовать.

– Всё сложно, – наконец выдохнул он, пытаясь подобрать более-менее приемлемую причину, по которой Юля оказалась в его квартире. Так ничего и не придумав за несколько секунд красноречивого маминого молчания, он нехотя обо всё рассказал и замер, ожидая реакции.

– То есть ты хочешь сказать, что эта девушка вынуждена жить в одной квартире с тобой, – подытожила мама на удивление спокойным голосом. И добавила, ввергнув Никиту в ещё больший шок: – Бедняжка. Представляю, как ей неудобно. Надеюсь, ты отдал ей свою спальню? Что молчишь, неужели положил на диване? Китёныш, от тебя я такой чёрствости не ожидала.

– Она сама виновата, – буркнул Никита нехотя. – Могла бы остаться в офисе, было бы всем счастье.

– Ты оправдываешься? – мама, как всегда, легко читала его, как открытую книгу. – Значит, понимаешь, что неправ. Надеюсь, исправишься сегодня же. Никита?

– Хорошо, мам, – покорно ответил он, понимая, что спорить себе дороже.

– Так говоришь, эта девочка ещё и готовит тебе? – настояв на своём, Марина Андреевна быстро переключилась на другую тему. – Вкусно?

– Вкусно, – вздохнул он, предвидя новый град вопросов.

– Наверное, она ещё и красивая? – А теперь Никита ступал на опасную территорию, стоит ответить не так, и потом проблем не оберёшься.

– Обычная, – сказал он после короткого молчания. – Просто девушка, ничего особенного.

– Сделаю вид, что поверила, – с улыбкой в голосе проговорила Марина Андреевна. – Но ты же помнишь, что на Алине свет клином не сошёлся, правда? Вокруг столько хороших девушек, наверняка среди них ты…

– Мам! – резко оборвал Никита. Обсуждать то, что было проговорено миллион, наверное, раз не хотелось. – Всё в порядке. И у меня, и у Юли, и вообще…

– Я поняла, не лезу, – примирительно сказала Марина Андреевна. – Позвоню через пару дней, если ты не против.

– Звони. Ты же знаешь, я всегда рад тебя слышать.

День постепенно угасал, погружая квартиру в полумрак, но никто не спешил включить свет. Никита, погружённый в свои мысли, ни на что не обращал внимания, а Юле было достаточно освещения от экрана ноутбука. Но стоило отвести от него взгляд, оказалось, что они давно сидят в темноте. Странно, ведь Юля уже успела привыкнуть к тому, что Никита включает свет буквально везде, как только начинает темнеть. Она поднялась, хрустнула суставами, потянувшись, и принялась зажигать многочисленные светильники. Никита вздрогнул и сощурился.

– Никита Вадимович, – улыбнувшись, произнесла Юля, – вы не отпустите меня с работы пораньше?

Никита нахмурился, не сразу вникнув в смысл вопроса. Посмотрел на часы – до конца рабочего дня оставался час, потом перевёл взгляд на Юлю и пожал плечами.

– Только если вы потом отработаете это время, Юлия Сергеевна.

– Всенепременно! – клятвенно заверила Юля и, не обращая больше на него внимания, схватила давно приготовленные вещи и скрылась в ванной. Из которой вернулась, улыбаясь во весь рот. Платье и колготки сменила тёмно-красная футболка с логотипом группы «Ленинград» и уже знакомые Никите растянутые штаны. А сложный пучок превратился в тугую косу.

– Недолго музыка играла, – насмешливо проговорил Никита.

– Я уже дома, – пожала плечами Юля. – А дома офисную одежду предпочитаю не носить.

– Значит, я буду иметь счастье лицезреть тебя завтра в платье?

– Ну уж нет! Если хочешь, сам его надевай!

– Не то чтобы мне никогда не приходила в голову эта мысль… – задумчиво протянул Никита, поднимая глаза к потолку. Но, увидев шокированное выражение Юлиного лица, добавил: – Шучу. Где ты забыла своё чувство юмора, Никитина?

– С чувством юмора у меня полный порядок. Чего не скажешь о твоём.

– Знаешь, порой мне кажется, что значения слов «сарказм» и «ирония» в своё время прошли мимо тебя.

– У меня для тебя плохие новости: твоё извращённое чувство юмора недоступно для понимания простым смертным.

– Не удивлён. – Никита хитро усмехнулся, предвидя новый поток возмущений: – Не каждому суждено понять божество, спустившееся на землю.

– О, так мы теперь себя к богам приравняли? И к кому именно, позволь узнать?

– Можно к Аполлону, я не гордый. До Зевса ещё расти и расти.

– Я бы причислила тебя к Нарциссу. – Юля сделала вид, что задумалась. – Постой, он же не был богом… И кончил печально… Точно, Нарцисс ты и есть. А теперь будь так любезен, покинь кухню, чтобы я могла приготовить ужин.

– А что у нас сегодня на ужин? – тут же заинтересовался Никита, закрывая ноутбук. Юля опешила – она ожидала возмущений, но никак не искренней заинтересованности.

– Что приготовлю, то и будет, – резче, чем рассчитывала, ответила Юля.

– Ладно. Тогда позовёшь, когда будет готово. – Никита поднялся, собираясь уйти в спальню – из-за испорченного настроения многое из того, что было запланировано, выполнить он не успел.

– Ты хочешь, чтобы мы ужинали вместе? – не удержалась Юля, глядя, как он уходит. Никита остановился и, не оборачиваясь, произнёс:

– Почему нет?