Я тебя никому не отдам

В этот момент мне хотелось забрать всю его боль себе. А взамен дать тепло, всю свою любовь ему, чтобы он понял, как он мне нужен, важен. Что я его люблю. Люблю как никого и никогда.

— Она умерла, когда мне было двадцать. За полгода сгорела. Рак. Отец не делал ничего, чтобы её спасти. Он только и делал, что изменял ей.

По щекам потекли горькие слёзы. Всхлипнула. Прижалась плотнее к любимому мужчине, а он в ответ сильнее обнял меня. Нам не нужны были слова. Всё за нас сказали наши сердца, которые в этот миг бились как одно на двоих.

Я понимала боль Давида, потому как сама пережила смерть родного человека — папы, который был для меня всем в этой жизни. Он заменил мне мать, которой до меня не было никакого дела. Сейчас я поняла, что нас связывает — потеря близкого человека и если не ненависть, то что-то похожее на это чувство.

— Я всегда буду рядом с тобой. Я никогда не предам тебя, — прошептала я солёными от слёз губами и поцеловала в твёрдую грудь, аккуратно её погладив.

— Спасибо, что ты появилась в моей жизни, — тихий шёпот в тишине, сильные объятия и лёгкий поцелуй в макушку.



Глава 33

Александра

Я так люблю его. С каждым днём всё чётче и чётче это понимаю, отчего иногда мне кажется, что задохнусь, если не смогу прикоснуться к нему, прижаться. Вдохнуть его умопомрачительный запах, что с самого первого вздоха свёл меня с ума. Мне хочется находиться с ним рядом каждую минуту, каждую секунду. Я хочу быть с ним рядом всегда, что бы ни было.

Мне сложно описать все свои чувства, что рвутся из меня наружу. Мне так много хочется ему рассказать, показать, насколько сильны мои чувства к этому мужчине. Как он важен мне и на что я ради него готова. Но разве слова могут описать всю глубину моих чувств к Давиду? Нет. Это всего лишь слова, которые слетят с губ и через секунду растворятся в воздухе. А я хочу, чтобы сводный брат понял, что я его бесконечно люблю.

Хочу, чтобы Давид знал, что я люблю его вот таким, какой он есть, а для меня он самый лучший. Но, чёрт возьми, как же я боюсь его потерять. Каждую секунду, минуту, день, который мы проживаем с ним вместе, я боюсь, что он встанет и уйдёт. Потому что всё это ему осточертело, и он просто так жить не может: ухаживать за мной, кормить, купать и совершать все остальные процедуры. От одной мысли об этом меня сразу начинает колотить как в лихорадке, стоит только подумать, что я стану ему больше не нужна.

Но нет, Давид постоянно находится со мной рядом. Ухаживает за мной, пристально смотрит, будто пытаясь заглянуть мне в голову и узнать, о чём я думаю. Иногда хмурится и бывает злой, когда приходит после работы уставший и измученный, а тут ещё приходится за мной ухаживать. И я понимаю, что и на работе у него проблемы, но всё это он держит в себе, не показывая мне своих проблем, потому что он настоящий взрослый мужчина. А я слабая маленькая девушка, поэтому о его трудностях не должна знать.

Но как же иногда хочется, чтобы он все мне рассказывал, делился со мной, а не молчал. И когда я спрашиваю, что у него случилось, он говорит, что всё хорошо. Чтобы я не беспокоилась, а лучше настроилась на лечение, которое идёт полным ходом.

С того дня, как я живу в доме Давида, со мной стала заниматься женщина, Инесса Павловна, которую нанял мой сводный брат, чтобы я встала на ноги.

Каждый день я прохожу через адские муки, боль терзает всё моё тело. Но я, сжав крепко зубы, превозмогая боль, продолжала трудиться, пытаясь почувствовать свои ноги.

Я хочу снова встать на ноги и быть для Давида не только сводной сестрой, но и достойной женщиной для него, а не просто обузой, за которой приходится ухаживать.

Это так странно — заново учиться ходить, сгибать ноги в коленях. Изо дня в день я занимаюсь, невзирая на боль, и, как говорит мой врач, прогресс есть. С нашего первого занятия прошло два месяца, и понемногу я стала чувствовать свои ноги. Слабо, но всё же чувствительность начала появляться. И этому я была бесконечно рада, потому что, возможно, скоро я смогу встать на ноги. Конечно, о том, чтобы полноценно стоять, пока не может быть и речи, но хотя бы на костылях я смогу передвигаться.

Каждый день меня посещала Милка, которая так же, как и я, была рада, что я иду на поправку, хоть и микроскопическими шагами, но всё же прогресс есть — и это чудо. А мне хотелось быстрее поправиться и каждый день готовить завтраки любимому мужчине, ждать его с работы с горячими ужинами и счастливой улыбкой.

— Не спеши, девочка. Совсем скоро ты встанешь на ноги, но стоит поднапрячься и не сдаваться — и всё будет хорошо, — говорила, улыбаясь, Инесса Павловна, а я кивала, зная, что теперь точно всё будет хорошо.

В этот момент к нам в комнату, где мы сидели с женщиной и разговаривали, вошёл Давид. Я просияла, увидев его в дверном проёме. На губах мужчины была лёгкая улыбка, а глаза, кажется, искрились счастьем.

— Привет, — смущённо улыбнулась.

— Привет, — поприветствовал он меня, смотря прямо в моё лицо, не отрывая взгляда. И, оттолкнувшись от косяка двери, двинулся ко мне.