Я тебя отвоюю

Он сейчас был где-то там — за чертой, допустимой для посетителей, а она… Запуталась в реальности. Запуталась слишком сильно, чтобы иметь возможность сконцентрироваться хоть на какой-то одной мысли. Все, на что сподобилась — дать информацию о поступившем и контакты его близких медсестре, которая сама подошла к ней почти сразу, присела рядом, в глаза заглянула, старалась говорить тихо и разборчиво, успокоить, узнать, кем она приходится Стасу и есть ли у него родственники. Даша даже телефоны толком надиктовать не смогла, просто разблокировала мобильный — показала номера Артёма и Веры, а когда медсестра отошла, предварительно улыбнувшись ободряюще, вновь вперила взгляд в пустоту перед собой.

Сердце продолжало биться в висках, чтобы делать вдохи, приходилось каждый раз заново этому учиться, но и это спасало не всегда — иногда горло перехватывало, и Даша становилась будто рыбой, выброшенной на берег. Рыбой на грани истерики.

— Дашка… Боже, Дашка… — даже не сразу узнала голос брата. Поняла, что это он, только когда Артём практически подлетел, опустился рядом на корточки, накрыл руки своими, попытался поймать взгляд. Своим — испуганным. Ее — отчаянный. — Как это случилось? Что случилось вообще?

— Он… Он пришел после заседания… Сказал, что… Дина справку принесла о беременности… И он… — рассказ откровенно не получился. Даша старалась, но только начала — и сразу подавилась всхлипом. Вытащила руки, закрыла ими лицо, телу зачем-то тут же понадобилось раскачиваться, будто маятнику. Вперед-назад. Вперед-назад.

— Успокойся, Даш. Успокойся. Он молодой. Он справится. Слышишь меня? — Артём, видимо, понял, это ее максимум, поэтому выяснять дальше не пытался. Поднялся, зафиксировал ее в объятьях, сначала покачиваясь вместе с ней, а потом постепенно прекращая эту истеричную манеру. Гладил по голове, шептал отцовские слова из детства: «тшшшшш, малышка. Тшшшшш, Дашуля. Тшшшшшш, ребенок». И уже не только для нее — но и для себя чередуя это с заверениями «что он молодой, он справится».

Следом за Артёмом в больнице были и Волошины.

Вера — белее снега и Елисей — хмурый до невозможности.

С ними говорил уже сам Артём. В нем нашлось куда больше сил, чем в Даше. Он узнал у медсестры те подробности, которые не смогла выдавить из себя сестра. Старался говорить спокойно.

Даша краем уха слышала, как они переговариваются, но заставить себя хоть как-то поучаствовать в разговоре не смогла. Только взгляд взметала каждый раз, когда в приемный покой выходил какой-то человек в халате.

— Я не силен в этом. Но сказали, что Даша вовремя вызвала скорую, дала какие-то правильные таблетки… Глицин, что ли? Ему сделали томографию, сейчас делают какую-то т-тромбол… Терапию какую-то. Я не запомнил, простите. Еще что-то говорили о минимальном дефиците… Но ясно будет, когда закончат… И когда проснется. Только тогда увидят…

И пусть где-то там, в прошлой жизни, Даша, в отличие от Артёма, была сильна в этом, сейчас это не спасало. Выдержки ей хватило лишь на то, чтобы передать Стаса врачам, а теперь она превратилась из хладнокровного медика в с невероятной скоростью тонущую в отчаянье женщину.

Когда в холл снова вышла та же медсестра, которая подходила к Даше за информацией, Красновская позволила ногам поднять ее и понести к девушке раньше, чем мозг успел одернуть тело за несдержанность.

– Пожалуйста, скажите, что там? Пожалуйста… — Даша знала, что цепляться за руки медперсонала — совершенно непозволительно, но и тут не сдержалась.

Видимо, сжала слишком сильно, потому что девушка даже ойкнула. Во взгляде вспыхнул испуг, неодобрение, а потом его снова заволокло мягким спокойствием.

— Не переживайте, Дарья. Вы же Дарья, я правильно запомнила? Как только врач освободится — он либо сам к вам подойдет, либо позовет к себе. Хорошо?

Даша кивнула, хотя даже для понимания этих слов приходилось прилагать усилия. Чувство было такое, будто вокруг вата толстым слоем. И через нее всему нужно продираться — звукам, людям, мыслям. В одну или другую сторону.

— Но он же не…? — выговорить свой главный страх не получилось. Но медсестра, кажется, и без слов все поняла.

— Нет, Дарья. У Станислава лучший врач. Вы сделали все именно так, как нужно было — вас очень хвалила наша бригада. Просто подождите немного. Подождите, и вас скоро позовут.

Девушка аккуратно высвободила руку, снова улыбнулась — чуть устало, а потом направилась к кофейному аппарату, к которому, кажется, и вышла изначально.