Я тебя отвоюю

Сказал отрывисто, притворно спокойно, потом же… Из-за стола встал, взял чашку с чаем, к которому даже не притронулся ни разу, к мойке подошел, выплеснул, бросил опустевшую емкость, не заботясь, что разбиться может. И разбилась, кажется. Даша вздрогнула даже, услышав характерный звук.

— Я не хотела, Стас. Прости…

Он впервые рядом с ней был настолько злым. Видно было, что изо всех сил пытается себя в руках держать, но злится. И виной тому она.

— Дело не в тебе… — Стас же так и остался стоять у мойки, упер руки в столешницу, голову чуть склонил, сгорбился немного… — Меня до сих пор кроет просто… Временами. Это сложно…

— Понимаю, — Даша сказала, а потом захотела себе же подзатыльник отвесить потому что… Ни черта она не понимает. Если не переживал — такое понять невозможно. — Хотя… Просто прости меня, Стас. И не слушай идиотку. Ты же видишь, я тоже веду себя, как…

— Не сравнивай, дурочка.

— А в чем разница?

Даша тоже встала, подошла — не вплотную (отчего-то было боязно), но ближе. К спине, напряженным рукам, голове в пол-оборота, поймала тяжелый взгляд.

— Я не верю, что ты так сделала бы. Знаю тебя и не верю.

— Ее ты тоже знал ведь…

— Если еще и в тебе ошибусь — сдохну.

Он снова наверняка имел в виду совсем не то, но Даша… Лишилась дыхания. Руки сами опустились, пальцы разжались. На пол полетело кольцо. Стукнулось три раза, разрезая воздух звоном, а потом закатилось под тумбу.

* * *

Ночной разговор то и дело затухал, затихал, стопорился.

Что Даше, что Стасу было одновременно уютно и гадко.

Уютно, потому что в компании друг друга. Гадко, потому что… Мир никогда не ограничивался этой компанией. И за окном занимается рассвет, а значит…

— Мне ехать пора, Носик.

Стас встал из-за стола, когда они минут пять молчали, глядя перед собой. Даша давно уже не плакала, сам он успокоился, снова затолкал чувства и мысли касательно поступков вроде как еще недавно любимой жены поглубже на задворки души. Он всегда так делал. Пока получалось. Пока помогало. Надеялся, со временем получаться будет еще лучше, помогать эффективней.

Понял только, что этого недостаточно, чтобы простить и жить дальше. Бывает так, что корабли расходятся. Иногда это больно — ведь неудачный маневр может оставить вмятину, а то и пробоину на боку судна, но… Лучше делать это, пока есть силы вычерпать воду и потихоньку латать дыры. Пока не ушел на дно вследствие тарана.

— Поздно, Стас… Или рано… — Даша будто опомнилась, моргнула пару раз, сказала охрипшим голосом, в окно глянула… — Давай я постелю тебе? А сама тут посижу. Не спится все равно…

Предлагала и краснела постепенно, потому что звучало очень двузначно, пусть сегодня в словах и не было никакого тайного смысла.

— Мне стыдно, что я выдернула тебя, чтобы просто… Помолчать, получается, — честно добавила, взгляд на столешницу опустила.

Не ожидала, что Стас опустится рядом с ее стулом на корточки, ее руки в своих спрячет, дождется, пока она повернется к нему… Взгляд поднимать теперь не надо было, но в его глаза все равно сложно было смотреть.

— Нечего стыдиться, Носик. Я рад, что ты меня выдернула. Это честь для меня.

— Нет в этом ничего такого, чтобы честью звать… — Даша тут же попыталась ощетиниться, руки выдернуть, Стас придержал. Нежно ладони гладил большими пальцами, даря… И покой, и раздрай. Невыносимо сладкий раздрай.

— Мне видней, Дашка. Просто поверь.

Опять имел в виду что-то непонятное, но дарующее ложную надежду.

— А что касается твоего решения… Ты правильно взяла несколько дней на раздумья. Взвесь все. Я не буду тебя убеждать одуматься. Но, если это случится, ты чуть успокоишься и решишь, что эта ночь была мимолетной слабостью — помни, никто не узнает о твоих сомненьях. Ни Богдан, ни родные. Я могила.

Стас улыбнулся, поднялся, только потом руки отпустил, склонился к лицу, и…

Даша дыхание затаила, почувствовав дуновение теплого воздуха, выпущенного его губами. Оно щеки коснулась, а показалось, что сердца.

Стас еще ощутимо прижался губами ко лбу. Так, как детям проверяют температуры заботливые родители, выпрямился, пошел к двери. Не ждал, что хозяйка следом пойдет, не оглядывался даже.

Даше казалось, что он так и уйдет — обуется, ни слова не скажет, просто дверь за собой закроет и на том все… Но прошла минута, потом вторая… А щелчка слышно не было. Пришлось отмирать, на ватных ногах вставать со стула, плестись в прихожую.

В которой обутый уже Стас стоял, глядя в телефон. Когда Даша остановилась в дверном проеме, опять улыбнулся.

— Пока, Носик. Зови меня. В любой ситуации.

— Спасибо, Стас… И прости еще раз, что я… Не хочу стать причиной для нового разлада у вас с Диной.

Хмыкнул, кивнул. Видимо, думал о чем-то, потому что ответил не сразу, но все же ответил.

— Не станешь, Даш. Мы разъехались. Разводимся. Это все.

Сказал, развернулся, вышел, Даша же…

Сползла по стеночке. В кровь хлынул адреналин, а в голову ударила ярая пульсация. Потому что Стас Волошин, кажется, опять свободен, но с дырой в сердце.

А она… По-прежнему в него влюблена.

Глава 12