Я тебя покупаю

– Тчш-ш-ш! Не раскисай! Мы всё выясним, я тебе клянусь. И то, почему Сева так поступил – в первую очередь.

Меня вновь затошнило. Пришлось закрыть глаза, чтобы побороть этот приступ.

– Если это всё же Всеволод, – шепнула я, надеясь, что это ужасное состояние, в котором находилась, развеется.

– Я очень надеюсь, что это не он, Лина… – ответила таким же тихим голосом Ольга. И добавила то, что чувствовала и я: – Иначе у меня останется только одно желание – убивать.

Мы с Ольгой разъехались по домам, хотя теперь особенно не хотелось называть этим словом то место, где мы жили с Титовым. Или Кравцовым?

Чем больше я думала об этом, тем меньше чувств и эмоций становилось внутри. Если это действительно был Сева, если он так поступил со мной… Я не могла придумать хоть мало-мальскую причину для подобного. И причину, по которой бы смогла его простить – тоже.

Произошедшее словно бы вернуло меня в прошлое, туда, где я подыхала от боли три года назад, с той лишь разницей, что теперь я поняла весь ужас случившегося. Я рыдала над пустой могилой, убивалась и не хотела жить, в то время, как Сева всё это время находился рядом!

Чёрт, чёрт… Чёрт! Такого просто не может быть. Это какая-то ошибка. Иллюзия, фотошоп, проделки дьявола. Что угодно, но только не чудовищный обман, в который меня погрузил собственный муж.

– Лина! Ты дома?

Когда до меня донёсся голос Титова, я вздрогнула, на мгновение выходя из состояния оцепенения, в которое усиленно загоняла себя последние пару часов. Это было своего рода самозащитой. Если бы я погрузилась в те эмоции, которых было столько, что я от них задыхалась, наверняка они свели бы меня с ума.

– Дома, – тихо откликнулась я и снова стала смотреть в окно.

Влад подошёл через пару минут. Положил руки мне на плечи, провёл ладонями вниз и вверх.

– Ты напряжена, – мягко сказал он. – Что-то случилось?

Да, случилось. Мой муж, которого я так любила, сотворил со мной то, что меня едва не отправило на тот свет. А сейчас я не представляю, что с этим делать.

Я повернулась в руках Титова и взглянула на него прямо. Уголки его губ были приподняты в той улыбке, от которой я раньше сходила с ума. А тёмные глаза смотрели испытующе и, как мне показалось, с нотками тревоги.

Конечно, это был Сева… Даже сомнений в этом сейчас у меня не оставалось.

– Ничего не случилось, – соврала я, решив, что сейчас лучше промолчать.

Я не могла вывалить на Титова ничего кроме своих сомнений и подозрений, на которые он наверняка бы нагромоздил новой лжи.

– Точно? Если я могу тебе помочь…

– Не можешь!

Всё же не сдержавшись, я повысила тон и, сбросив с себя руки Влада, отошла.

– Лина…

– Я хочу побыть одна. Можно? Или снова насильно заставишь быть с тобой?

– Нет. Больше нет.

– Значит, я вообще могу уехать на ночь?

Мои слова произвели на Титова странное воздействие. Он подался ко мне, глаза его стали ещё более тёмными и в них засквозили нотки угрозы, а губы искривились в хищной улыбке.

– Не можешь, – отрезал он. – А если так будет продолжаться, я снова запрещу тебе выезды из дома.

Влад вышел, захлопнув за собой дверь. Я всхлипнула и обхватила себя руками, как будто могла вот-вот развалиться и мне нужно было хоть как-то остаться цельной.

«Оль… я так долго не выдержу», – написала я подруге, присаживаясь на край дивана.

Хорошо хоть Титов-Кравцов пока не отнял у меня телефон, – пронеслись в голове невесёлые мысли.

«А я тебе как раз хотела писать. Мы завтра приедем с Кириллом. Пока молчи обо всём. Хорошо?»

«Хорошо».

«И держись. Я с тобой».

Эти слова Оли возымели совсем не то действие, на которое она, возможно, рассчитывала. Я расплакалась. Нет, не рыдала, не убивалась. Тихо плакала и была этому даже рада. Если бы всё внутри окончательно умерло, наверное, я бы просто перестала быть человеком.

Меня подбрасывало на эмоциях, как на американских горках. Вверх и вниз, и не было этому конца и края. Я не представляла, как смогла выдержать до вечера следующего дня и не вытворить хоть что-то. Например, заявиться к Титову в офис и потребовать объяснений. Представляла, как бросаю перед ним фотографии, которые забрала у Ольги, как кричу, чтобы он сказал хоть что-то…

В этом всём меня останавливало лишь одно – заверение Оли, что уже вечером они с мужем будут и всё выяснится.

– Я хотел отвезти тебя в ресторан, но позвонил Кирилл. Сказал, что они с Ольгой заедут. Ты рада? – спросил Влад, заходя в гостиную, где я окопалась в преддверии самого важного в моей жизни разговора.

– Очень рада, – кивнула я, мысленно подгоняя Олю, сообщившую с полчаса назад, что они выезжают.

– Хорошо.

Влад налил себе виски и устроился напротив меня. И вдруг сказал то, что заставило меня растеряться.

– Прости за вчерашнее. Я не должен был срываться.

Это было так неожиданно, что я на мгновение потеряла дар речи.

– Всё в порядке, – солгала я. Хотела добавить ещё хоть что-то, но от этой необходимости меня избавили Оля и Кирилл.

Я бросила на подругу вопросительный взгляд и поймала ответную улыбку, очевидно, призванную меня ободрить. Хотя, она произвела прямо противоположный эффект – меня стало трясти.