Я тебя придумала (СИ)

Золотые волосы, голубые глаза, затуманенные тревогой, безукоризненно белое платье, тонкие маленькие пальчики… Как же он по ней соскучился.

— Я не ждала тебя так скоро, Эд! Но я очень рада, что ты вернулся.

— Я тоже рад, Лу.

Император не замечал, что в комнату заходят повара, неся с собой блюда, накрытые тяжёлыми металлическими крышками, не замечал, как суетится Мика, накрывая на стол, и высокую фигуру Аравейна, застывшую в дверях, он тоже не замечал. Эдигор сейчас смотрел только на сестру, думая о том, что именно ему предстоит рассказать Лу о гибели их отца.

— Ты разве вернулся один? Я не видела карету императора, и его самого тоже нет в замке.

Эдигор вздохнул, а затем, положив руки на плечи Лу, тихо сказал:

— Милая… сегодня утром отец погиб. На нас напали на обратном пути из поместья лорда Дросмейна. Я сам выжил только чудом.

Принцесса, широко распахнув глаза, несколько секунд просто смотрела на брата, и лицо её постепенно менялось — из радостно-ожидающего становилось горестно-тревожным. Эдигору было больно смотреть на сестру, но Луламэй быстро справилась с нахлынувшими чувствами и, сжав лицо брата в ладонях, тихо спросила:

— Значит, ты теперь император, Эд?

Он кивнул, и Лу, прерывисто вздохнув, обняла брата изо всех своих силёнок, вкладывая в это объятие столько любви, ласки, заботы и тревоги, словно знала, что он сейчас чувствует.

— Ты справишься. Я верю в тебя.

Наклонившись, он отвёл в сторону прядь волос, закрывающую изящное ушко Луламэй, и прошептал:

— Ты единственная, кто нашёл нужные слова, Лу. Самые необходимые для меня сейчас. Спасибо.

Принцесса подняла голову и прижалась щекой к подбородку Эдигора.

— Я тебе помогу. Только научи меня. Я ведь не знаю, как. Но я хочу тебе помогать, Эд.

— Я научу тебя, Лу. Обещаю.

Послышался громкий стук от закрывающейся двери, и император с сестрой, вздрогнув, подняли глаза.

В комнате уже никого не было, кроме Аравейна, взирающего на воспитанников с лёгкой улыбкой на губах. Мика тоже ушла, накрыв на стол и даже разлив вино по бокалам.

— Вы хотели видеть меня, ваше величество? Или мне пока уйти? — спросил маг тихо.

Эдигор покачал головой.

— Нет-нет, Аравейн. Мне нужно поговорить с тобой. Лу, ты?..

Девочка понятливо кивнула.

— Да, Эд. Я пока пойду, — и принцесса, напоследок поцеловав брата в щёку, выбежала из покоев.

Как только Лу удалилась, Эдигор указал Аравейну на кресло, протянув бокал с вином.

— Ты будешь есть со мной?

— Нет, спасибо, ваше величество. Я сыт.

Император кивнул и, сняв с тарелок крышки, приступил к трапезе.

Триша, мать Люка и личная повариха Эдигора, превзошла себя. Всё было настолько вкусным, что юноша на несколько мгновений забыл о том, что он император, что на него утром было совершено покушение, что его отец погиб, а чуть позже девушка, которая ему нравилась, оказалась некой Тенью. На несколько минут он выбросил из головы это всё, наслаждаясь вкусным обедом.

Утолив первый голод, Эдигор поднял глаза на Аравейна. Маг сидел в кресле напротив, неспешно попивая одно из лучших вин Эрамира. Он не торопил воспитанника, терпеливо ожидая, когда Эдигор сам начнёт разговор.

— Скажи мне, Аравейн, — наконец произнёс он, как-то странно ухмыльнувшись, — я чудовище?

Такого вопроса наставник не ждал.

— Что?.. Ваше величество, с чего вам в голову пришла подобная мысль?

— А с чего она могла ко мне не прийти? — император откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток вина. — Ты понимаешь, что сегодня я потерял отца? Думаешь, я не знаю, что при этом чувствуют нормальные люди? А я ничего — решительно ничего! — не чувствую! Кроме, быть может, досады за то, что мне придётся стать императором раньше, чем я рассчитывал. Но когда я представляю лицо отца, то пытаюсь ощутить хоть что-то, какое-то сожаление хотя бы. Ничего, Аравейн, по-прежнему ничего! И то же самое было, когда умерла императрица. Скажи мне, что я за чудовище такое?

Маг, вздохнув, поставил бокал на стол и очень серьёзно посмотрел на Эдигора. Он никак не ожидал, что воспитанник поднимет эту тему, но всё же был рад. Ни к чему терзать себя ненужными и неправильными мыслями.

— Ваше величество, а что бы вы почувствовали, если бы умер я?

Император поперхнулся.

— Что?! Аравейн, а ты можешь умереть?

Маг не удержался от улыбки.

— Вообще это весьма проблематично. Но тем не менее, представьте, что это случилось. Что бы вы почувствовали, как думаете? — Эдигор даже рта открыть не успел, а Аравейн уже продолжал: — А если бы сегодня в той карете погиб Люк, ваше величество? Или Луламэй?

Император даже не замечал, как сильно сжал пальцы руки, в которой держал бокал с вином.