Я тебя прощаю. Чужая любовь

– Да я еще ничего не сделала, – фыркнула волчица и куда-то нажала, отчего я завыла в голос. – Одевайся. – Она отпустила меня. – Мы едем в больницу.

– Какую больницу? Не выдумывай, – я тихо постанывала.

– Я и не выдумываю. – Миа поднялась первой. – Синяк пошел вдоль пальцев, это нехорошо, – произнесла она уверенно и назидательно. – Возможно, перелом.

– Не говори глупости. – Я отмахнулась поврежденной рукой, изображая улыбку на губах. А самой же хотелось прижать кисть к груди и бережно ее баюкать.

Волчица шумно выдохнула, намекая, что заметила, как я скривилась от боли, и кивком указала мне на дверь.

– Тёма останется с Адамом.

Фраза поймала меня на выходе из спальни.

– Еще чего! – возмутилась я.

– А что ты предлагаешь? Взять волчонка с собой? В больницу? Ночью? – подруга беспощадно бросала один за другим веские аргументы. – Туда, где люди заразны?

Я задумалась.

– И я же правильно делаю, что не предлагаю Адаму возможность позаботиться о тебе? – победно добавила волчица.

Ну разве можно быть такой… изворотливой и хитрой? Конечно же, я меньше всего хочу сейчас находиться рядом с ним!

– Можно съездить утром, – предложила я свой вариант. – Не так сильно и болит.

– Нельзя.

В душе я рычала от отчаяния. Но мне ничего не осталось, как сменить ночную сорочку на спортивный костюм и второй раз за эту долгую ночь встретиться на пороге дома со старшим Лесманом.

Оборотень был обеспокоен, я читала в его глазах тревогу и волнение. Эти чувства из-за меня? Или я ошиблась, и он просто не рад, что ранним утром его вытащили из постели?

– Тёма спит. – Я протянула рацию радио няни. – Проснется не раньше восьми, но я думаю, мы вернемся к этому времени. Если нет, покорми его кашей. Пачку с кашей я оставила на столе, на ней есть инструкция.

– Я тебя понял.

– И не давай ему много сока.

– Боль сильная? – перебил меня Адам.

– Нет, – ответила я и продолжила: – Не разрешай себя бить ладошками и не давай тянуть за волосы.

В моей голове сформировалась четкая инструкция, и, если бы Миа дала мне чуть больше времени, я смогла бы ее написать на листочке. И не волноваться, словно обезумевшая мамаша. А мое состояние сейчас очень близко к сумасшествию. Да я впервые в жизни оставляла сына с чужим человеком! Еще я узнала, что мой умерший супруг был не тем, кем я его представляла. А его брат искусно изображал пренебрежение ко мне, довольно подло воспользовался неудачным моментом моей жизни и сейчас желает быть рядом. Все так и есть, я ничего не забыла.

– Лера, Адам не маленький, справится, – волчица торопила меня. – И сейчас существует сотовая связь. Ты всегда сможешь позвонить и узнать, как у твоих мужчин дела, – добавила она с легкостью.

– Не убирай телефон далеко, – прошептала я Адаму, игнорируя выпад подруги и изображая временную глухоту.

– С сыном все будет хорошо, – пообещал мне оборотень.

– Спасибо, – я обронила максимально равнодушно, протискиваясь в дверной проем. Задача была непростой, Адам встал так, что, выходя, я невольно касалась его плеча. И неизвестно, сделал мужчина это специально или действительно не понимал, что мешал мне.

Какой же он горячий, отметила я про себя.

Абсолютно невинное прикосновение взволновало меня, и я неуклюже выскочила на улицу, стараясь скрыть своё замешательство.

– Закрой дверь на замок, – буркнула я и поспешила сесть в автомобиль.

– Закрой дверь на замок? Серьезно? – хохотала Миа.

– Поехали, – фыркнула я, пристегивая ремень безопасности. Как оказалось, сделать это одной рукой не так и удобно.  – Ну, что ты стоишь?

– Жду, когда Адам закроет дверь. – Она махнула ему рукой, кивнула и наконец включила передачу. – Нет, нашла же кому сказать «закрой дверь», – Миа хихикала. – Одному из самых сильных оборотней стаи… – Тут уже волчица заразительно расхохоталась. – Ты бы еще подождала, пока он это сделал и подергала за ручку.

– Ну хватит, – взмолилась я жалобно, удобней устраиваясь на сиденье. – Там мой сын. Я беспокоилась о нем, а не об Адаме. А если Адам отвлечется или уснет, дверь останется открытой… – пустилась в глупые и ненужные подруге объяснения.

– И в дом проникнут злодеи! – закончила за меня Миа, пугающим шепотом.

– Ну и смейся. Смейся, – сдалась я.

– Ты же сама улыбаешься.

Мы покинули территорию стаи, по которой двигались медленно, на трассе автомобиль набрал скорость.

– Это нервная улыбка, – ответила я.

***

Спустя час моя нервная улыбка стала намного шире. Вот чего я не ожидала, так это сломать два пальца, дав кому-то пощечину.

На стандартный вопрос травматолога: «Как же вы так?», я неопределенно пожала плечами и промолчала. Смешно и стыдно.

И даже не знаю, что больше меня сейчас беспокоило. Боль, глупость ситуации или щека Адама.

Лангета непривычно сковывала мою кисть и пальцы. По дороге домой я не находила руке места, то укладывала ее на колени, то прижимала к груди.

Не представляю, как я теперь справлюсь с Тёмой. Я и раньше жалела, что у меня нет дополнительных рук, а теперь осталась с одной. Миа, конечно, обещала помочь, но один разговор посидеть часок-другой с малышом, и совсем другой – когда придется находиться рядом с нами круглосуточно.