Я тебя проучу

- Так! Вы! Двое! – рявкнул на нас Егор. – Вы какого хрена тут творите? Лиза, ты прекрасно знаешь слова, почему ты от Андрея сейчас шарахаешься, как Ленчик от тебя на первых репетициях? Андрей, что за вид? Больше холода! Больше! Или мне тебя в морозильную камеру засунуть, чтобы ты понял, что это такое? Вы, мать вашу, ролями поменяться решили, что ли? Так вот, Корсаков, трепетная и нежная Елена из тебя, при всем твоем таланте, херовая выйдет!

Несмотря на напряженность момента, я невольно хихикнула, представив Андрея, облаченного в мою белую тогу. Подняла взгляд на виновника веселья…и снова чуть не утонула в нежности. Да что это такое-то, а?

- Что ты?! - поднял руки в примиряющем жесте Андре, по-прежнему не сводя с меня взгляда. – Я даже не претендую.

- А раз не претендуешь, то работай, - чуть ли не прорычал режиссер. – Лиза, тебя это тоже касается. Что бы там ни происходило, оставляем все это вне сцены, слышите?

От последней фразы я слегка вздрогнула. Неужели Егор знает всю правду? Потом опомнилась: да нет, глупости. Просто по нашему поведению заметно, что мы не в первый раз видимся. Не просто так реагируем друг на друга, и вообще… Черт, прошлое должно оставаться за сценой.

Сделав глубокий вдох, я добавила во взгляд обожания и начала произносить реплики.

Не знаю, как эту сцену воспринимал Андрей, но я еще никогда в жизни до такой степени не выкладывалась, не стремилась так играть. Потому что нельзя, мне никак нельзя показывать собственные эмоции. Этот спектакль – мой шанс, который я упускать не собиралась. Несмотря на Андрея Корсакова. Несмотря ни на что.

Каждая реплика, каждое случайное прикосновение обжигали как каленое железо. Но стоит отдать Андрею должное – он перестал осыпать меня этими странными взглядами и просто работал. И в какой-то момент я почувствовала, что действительно смогла оставить все за сценой. Почти все. А моя боль даже в чем-то помогала, добавляла Елене искренности.

А еще странное, практически дурацкое ощущение, которое никогда не возникало в партнерстве с Леней. Мы чувствовали друг друга. Интонации, посылы, взгляды. Играли в унисон, если можно так выразиться.

Но, стоило произнести мне последнюю реплику, я отвернулась и наткнулась на задумчивый взгляд Егора. Слишком задумчивый и не сулящий лично мне ничего хорошо.

- Отлично, - непривычно тихим тоном проговорил он. – Лиза, сядь. Костя, Ира, на сцену. Андрей, останься пока здесь.

Это было освобождение. Именно с таким ощущением я опустилась в зал. А Егор принялся гонять названных актеров…

Спустя два часа лично я была измученна так, словно вагоны разгружала. Не то чтобы у меня был такой опыт, но почему-то мне казалось, что несчастные грузчики чувствуют себя именно так. А Егор с довольной улыбкой доморощенного садиста наблюдал за этой какофонией. И ничего – вот абсолютно ничегошеньки – не сказал насчет собственных выводов. Только загадочно улыбался. И отпустил нас наконец-то.

Порадовавшись, что сегодня сумка была вместе со мной, я направилась к выходу. И почти не удивилась, когда меня догнали у дверей, сверкая улыбкой.

- Я тебя провожу, - как ни в чем не бывало сообщил мне белобрысый гад.

То есть даже не спросил. Просто поставил перед фактом.

- Корсаков, не стоит утруждаться, - бросила через плечо я. – Не маленькая, не заблужусь.

Почему-то по фамилии его называть было проще. Словно так я сама себе напоминала о том, кем он является. И что у этих отношений нет будущего. Да и не факт, что есть прошлое. А что, собственно, было? Это я себе любовь выдумала.

- Ну что ты? Как я могу оставить без присмотра собственную девушку.

Неподалеку кто-то ахнул. Кажется, та самая Ирочка, Елена из второго состава.  А я… Я просто уже не выдержала.

- Корсаков, тебе еще раз по морде дать, чтобы дошла вся правда о так называемых «наших отношениях»? – не глядя на него, поинтересовалась я, четко направляясь к выходу. Хочет идти за мной – пусть топает. По крайней мере, не я спровоцировала слухи, которые точно будут гулять по театру. Ну да, как же. Девушка самого Андрея Корсакова! Да увольте меня от сего почетного титула!

- Если хочешь, дай, - спокойно заявил этот смертник. – Вот только на мои решения это не повлияет. Можешь бить, ругаться, брыкаться, но я тебя в покое не оставлю.

С ощущением какого-то бессилия запустила пальцы в пряди, слегка помассировала голову. Это было уже несмешно. Да что там – почти невыносимо. И воспринимать его ухаживания всерьез после всего как-то не получалось от слова «совсем». Но учитывая его реплику… Что я могла с ним поделать? Послать? Так он не посылается! И откуда только в нем эта настырность неожиданно воскресла! Вот зачем, зачем я вчера поперлась на этот дурацкий спектакль? Он бы и не вспомнил обо мне…

- Андрей, я тебе вчера все сказала, - повторила ему. – Я тебе не верю.

- Что ж, я постараюсь это доверие заслужить, - твердо ответил он.