Я тебя съем

– Все нормально, Сорокина, иди и хорошенько его оттрахай. Признайся, усыпила мужика рассказами о диссертации? – смеется Аня. – За нас не беспокойся. Пока, детка, – произносит с придыханием и сбрасывает вызов.

– Дурочка, – шепчу я, улыбаясь прислушиваясь к тишине.

Глава 18

Ник

* * *

Рядом со мной проминается постель, терпкий запах медленно проникает в сознание, отгоняя остатки сна. Просыпаться рядом со своей парой – это особый вид удовольствия, даже вот так, когда Алина просто сидит рядом. А что будет, если спать вместе, придавить ее тело бедром, уткнуться носом в основание шеи и считать пульс?

Я слышу ее трепещущее сердцебиение. Не выдаю себя, продолжаю лежать на животе. Девушка сдвигается ближе, задерживает дыхание. Между лопаток жжет: Аля исследует рисунок татуировки, не касаясь, обводит пальцами.

– Дотронься, – произношу я, не открывая глаз.

Рваный взволнованный выдох, пальцы нежно ложатся чуть ниже середины спины, где морда огромного волка угрожающе скалится.

– Что он означает? – осторожно интересуется Аля.

– Это настоящий я. Волк – моя сущность.

– Ты не такой, – отвечает она не раздумывая. Пробегается подушечками пальцев по плечам и шее. – А почему ветви с шипами?

– А что плохого в звере? Волк – воплощение верности и терпения.

– Волки – безжалостные хищники.

Я поворачиваюсь к Алине лицом.

– Зверь безжалостен лишь тогда, когда кто-то угрожает его стае, а в остальном мы милые пушистики. – Улыбаюсь и получаю улыбку в ответ. – А шипы добавили к ветвям для эффектности. – Переворачиваюсь на спину. – Чтобы казаться круче, чем есть на самом деле.

Алина насмешливо фырчит, склоняется, кладет ладонь мне на грудь.

– Я не хотела тебя будить, – говорит тихо.

– Не беспокойся, я выспался. Чем занималась?

– Смотрела какую-то передачу.

– Иди ко мне. – Я притягиваю девушку и укладываю на себя.

Не сопротивляется, распластывается и прижимается щекой. Теплая, расслабленная. От ее волос исходит сводящий с ума аромат, хочется не размыкать объятий и не отпускать, эгоистично наслаждаться только самому. Аля щекочет своим дыханием, отрывается и невесомо целует плечо. Еще и еще. Спускается к груди.

– Ты зачем это делаешь? Ты понимаешь, как я тебя хочу? – уточняю я.

Кивает.

– И я тебя хочу, – Аля отвечает тихо.

– Так я весь твой, – я смеюсь, раскидываю руки, давая свободу в действиях.

Аля смотрит так внимательно, что улыбка начинает сползать с моего лица.

– Я… – замолкает она на мгновение. – Я не знаю, как ты любишь. – Отталкивается и садится на мои бедра, собирая пальцами подол сарафана. – У меня был один мужчина. – Склоняет голову, утыкаясь взглядом куда-то в стену. – И я знаю только, как нравилось ему. – Ее теплые ладони проходятся по груди снизу вверх.

А мышцы сводит от ее прикосновений. «Она касалась его так же, как и меня сейчас», – болезненно пульсирует в голове. Вот так же неуверенно и нежно.

– Больше не упоминай о нем, – я реагирую моментально. Тело каменеет, дрожь прокатывается по мышцам – зверь в ярости.

Аля отдергивает руки и шепчет испуганно.

– Прости. Я просто хотела сказать, что не умею делать приятно. – Пытается встать.

Пресекаю попытку, жестко придавливая женские бедра.

– Мне будет приятно все, что бы ты ни делала. – Я стараюсь вернуть спокойствие, закрываю глаза и несколько раз глубоко вдыхаю.

Я кожей чувствую ее пристальный взгляд, он блуждает по груди и шее, лицу и губам.

– Ты не злишься? – спрашивает Аля осторожно, ероша пряди моих волос.

– Если еще раз спросишь, буду. – Я продолжаю бездействовать.

– Я поняла. – Она склоняется и целует лицо. Легко и невесомо, перемещается к губам. – Нет, – останавливает мои попытки перехватить инициативу.

– Как скажешь. – Я закидываю руки за голову, удобнее устраиваюсь, чуть приподнимаясь. – Надеюсь, это не слишком для пугливой зайчишки?

– Нет. Закрой глаза, – отвечает она твердо.

– Ого, – мои губы сами изгибаются в улыбке. – А мне нравится такое пробуждение. – Прикрываю веки и наблюдая за ее действиями.

Рассматривает меня, кажется, не пропускает и сантиметра тела. Указательным пальцем скользит по венам на руках, очерчивает каждую, возвращается к предплечью и повторяет действия, перемещается к груди: обе ладони робко ложатся на мышцы, чуть сжимают, впиваясь острыми ноготками. Аля облизывает губы, переводит дыхание, ведет пальцами ниже, вдоль косых мышц живота. Замирает. Вспыхивает, словно услышала что-то сверхнепристойное. И вскидывает голову, пожирая меня взглядом.

«Фантазируй, зайчишка, это очень приятно».

– Не подсматривай, – девушка шепчет на грани слышимости.

– Обещаю, больше не буду. – Я сильно зажмуриваю глаза.

Тишина, только сбивчивые удары Алиного сердца – решается на что-то. Прислушиваюсь: движения воздуха, шуршание ткани и потребность открыть глаза становится совершенно нестерпимой.

– Алька, – выдыхаю я, когда ее губы касаются груди. Она перехватывает мои руки, удерживает за локти, ждет, удостоверяясь, что я не повторю попытку.