Я тебя тоже

Он посмотрел на меня, и, не сказав ни слова, выкупил разом все букеты, собрав из них одну большую и пеструю, как турецкий ковер, охапку. Бабуля спешно собралась домой, пожелав своим «избавителям» любить друг друга. Этот яркий садовый букет еще долго украшал мою спальню, распространяя по комнате свой неувядающий осенний аромат. 

Вадим бесшумно сел напротив, все еще не сводя глаз с телефона.

- Что-то случилось? – тихо спросила я.

Он очнулся от размышлений, и покачал головой.

- Да так! Зойка второй день температурит.

- Ого! – сочувственно произнесла я.

Упоминание о его семье, как всегда, всколыхнуло эмоции. И хотя за столиком мы по-прежнему были одни, показалось, что народу прибавилось.

- Рита, как обычно, истерит! – вдруг раздраженно бросил Вадим в сторону телефона. Тот уже лежал, виновато погасив экран, как будто извиняясь за непроизвольное вмешательство.

Пока я размышляла, стоит ли заострять внимание на этой реплике, он снова заговорил:

- Извини, наверное, не правильно говорить о ней сейчас.

Я, предвосхищая дальнейшие оправдания, заверила его:

- Не извиняйся, я хочу знать все, о чем ты думаешь. Ты можешь говорить мне все!

Он благодарно посмотрел на меня.

- Знаешь, - задумчиво произнес Вадим, - я ловлю себя на мысли, что она догадывается. И от этого как-то гадко…

Я застыла, боясь пошевелиться. Когда он вот так откровенно говорил мне о своих переживаниях, казалось, что мы становимся все ближе.

- Думаю, пока еще есть время начать все заново. Женщины выходят замуж и в 50 лет, - он пожал плечами. Потом поморщился, как от зубной боли, - Не могу представить ее с другим мужчиной. Но и с ней быть не могу. Это не честно!

Я впилась пальцами в меню так сильно, что лишенные лака ногти утратили последние признаки жизни.

- Ты все еще… ты… ее любишь? - спросила я и тут же прикусила язык. К чему было задавать вопрос о его любви к жене, когда я ни разу не спрашивала, а любит ли он меня!

Однако Вадиму мой вопрос не показался странным.

- Да, - спокойно ответил он и сделал паузу. И эта пауза тянулась целую вечность, прежде чем он продолжил, - Но по-другому! Как человека, как мать своих детей, как важную часть моей жизни. Нас многое связывает, и так будет всегда.

Я сидела, не смея поднять голову, цепляясь глазами за вышитые на скатерти вензеля. Потом начала считать их справа налево и наоборот. Такой бессмысленный счет всегда приводил в норму мою растревоженную нервную систему.

- Ань, - тихо позвал Вадим.

- Мне просто иногда кажется, - сказала я, стараясь, чтобы он не заметил, как кольнуло меня его короткое, но такое уверенное «да», - мне кажется, что ты однажды позвонишь мне и скажешь: прости, я решил остаться с женой.

Вадим улыбнулся, как будто услышал небылицу:

- С чего ты взяла?

Я сглотнула, подавляя дрожь в голосе:

- Ведь так уже было…

Он грустно усмехнулся:

- Но тогда я был на распутье.

- А сейчас? – опасливо спросила я.

Вадим потянулся ко мне, отцепил мою руку от толстой кожаной папки, и крепко сжал в своей ладони.

- Сейчас я все для себя решил. Я хочу быть с тобой, - он улыбнулся и, копируя мелодию знакомой песенки, пропел, - И я буду с тобой!

Позволяя Вадиму ласкать свое запястье, я немного расслабилась.

- Недавно смотрела фильм. Там двое влюбленных были неразлучны. Они никого вокруг не видели, только друг друга, - я облизнула высохшие от волнения губы, - и однажды они вдруг поняли, что их любовь иссякла. Как будто они слишком быстро, залпом выпили ее всю, до дна. Ведь с нами такого не будет?

Вадим снова поднес к губам мою руку, нежно провел кончиком носа по внутренней стороне ладони, поцеловал запястье. Как раз там, где, пульсируя, билась невидимая глазу венка.

- Никогда в жизни, - ответил он.

Но каждый раз, вынуждая Вадима говорить о том, что он никогда меня не оставит, я невольно вспоминала тот день, когда он бросил меня, решив отделаться коротким смс. «Если бы я тебя увидел, то не смог бы расстаться», - уже потом объяснял он свою трусость. «Но ты ведь знал, что мы снова сойдемся», - настаивала я. «Не знал, я мог только надеяться», - отвечал Вадим.

В тот раз, когда я, схватив с лавочки букет цветов, направилась к дому, он последовал за мной.

- Я тебя не приглашала, - я резко повернулась.

- Но ты кивнула, - вопросительно произнес он.

- Непроизвольно, - уточнила я.

Медлительный доводчик как будто специально придержал для него двери подъезда.

- Говорить в коридоре не слишком-то удобно, - заметил Вадим уже в лифте.

Я крепко вцепилась в букет. И, если бы розы могли говорить, они бы взмолились о пощаде.

- Я тебя не приглашала! – уже громче повторила я, вынимая из сумочки ключи.

- Твои соседи вызовут милицию, - он улыбнулся.

Дождавшись, пока я открою замок, Вадим сунул руку в дверной зазор. И, хотя от возмущения я кипела, как чайник, лишать его пальцев не хотелось. Я прошла в комнату и оставила его стоять в коридоре. Пускать Вадима в квартиру было глупо. Но выгонять за дверь – слишком поздно! И едва ли возможно.