Я тебя тоже

- А Вадик в душе, - одной короткой фразой она расставила все точки над «й».

- Тогда передайте ему, пожалуйста, чтобы перезвонил жене, как помоется! - еле сдерживая ярость, нарочито громко произнесла я. И нажала «отбой».

Меня трясло, руки нервно подрагивали. И я бросила телефон на диван, как будто услышанное только что было на его совести. Налив себе солидную порцию коньяка, я уселась за стол и принялась гипнотизировать дверь. «Скорее всего, эта дрянь ему все расскажет», - размышляла я. Крепкий напиток заструился по венам теплой волной, снимая подступившее к горлу напряжение. Я сразу отмела идею устраивать скандал, бить посуду и кидать в его лицо разорванные в клочья семейные фото. Во многом потому, что наверху в сладком неведении спали наши дочери. Разумнее было отложить все разборки на потом. К тому же, выяснять отношения «под градусом» - заведомо проигрышная стратегия. Потому, накатив, взамен снотворному, еще одну стопку, я отправилась спать.

Утром, еще не открывая глаз, я услышала в комнате запах цветов. На полу, у подножия кровати, стояла гигантская корзина алых роз, моих любимых... Я встала и равнодушно прошла мимо. Уже распахнув плотные шторы, я заметила на прикроватной тумбочке открытку. До боли знакомый мелкий почерк. «Как курица лапой!», - скривилась я и достала из тумбочки очки.

«Маргаритка, прости меня. Я сволочь!», - всего-то и сумел написать Вадим в свое оправдание. Я раздраженно отбросила в сторону лаконичное послание и отправилась в ванну. Пока я умывалась, созерцая в зеркале свое помятое отражение, в голове кружились мысли. «Прощать?», - задала я вопрос самой себе. И, обреченно закрыв глаза, кивнула. Иного ответа не было. Стоило представить свою жизнь без Вадима, а его - рядом с другой женщиной. Стоило мне лишь на миг вообразить, как я скажу своим дочерям, что их отец нас бросил. От этих мыслей закружилась голова, и я прислонилась к стене. Ощущая спиной холодный кафель, я поняла безвыходность своего положения. «Так вот, почему говорят - утро вечера мудренее? Утро отрезвляет, ставит перед фактом».

Внизу, как ни в чем не бывало, пил утренний кофе мой муж. Предатель и изменщик! Перед тем, как выйти из сумрака, я закрыла глаза и трижды глубоко вдохнула. «Я спокойна», - мысленно произнесла я заклинание, - «я - пострадавшая сторона. Я ни в чем не виновата. Он виноват!». С этим девизом, и гордо поднятой головой, я спустилась вниз.

- Доброе утро! - встрепенулся Вадим.

- Доброе, - спокойным тоном ответила я.

Молчание буквально повисло в воздухе. Но я не спешила нарушать его. Открыв холодильник, я извлекла кефир, фитнес-булочки, ягодный джем, и яйца. Нинке - тосты, Зойке - глазунью. Этот привычный утренний ритуал вернул мне самообладание. И я, разогревая на огне сковородку, на секунду забыла о случившемся! Но лишь на секунду...

- Рит, - Вадим обошел столешницу. Я тем временем, разбила яйца, наблюдая, как равномерно меняет цвет яичный белок.

- Рита! - чуть громче произнес он, - Повернись, пожалуйста.

- У меня яйца! - коротко ответила я, убавляя газ.

- Это у меня яйца, - Вадим предпринял попытку разрядить обстановку. Попытка не удалась.

- Это заметно, - бросила я через плечо.

Он громко вздохнул. Спиной я почувствовала его внимательный взгляд. И развернулась.

- Я слушаю! - ответила я, и сложила руки на груди.

Вадим взъерошил волосы. С минуту он стоял, глядя в окно. «Изобретает оправдание», - думала я, наблюдая работу его мысли.

- Рит, - он поднял глаза, - Я уже написал, а теперь произнесу вслух. Я сволочь! Ты могла бы прямо сейчас выгнать меня к чертовой матери. Но позволь мне сказать.

- Я уже позволила, - раздраженно напомнила я.

Вадим кивнул и продолжил:

- В моей жизни есть только одна самая важная вещь. Ради которой я живу. Это моя семья. Это ты и девочки. Все остальное - чепуха!

- Н-да, - цинично подытожила я, - когда вкусно ешь, на дерьмо потягивает?

Он усмехнулся:

- Скажем так! Бывают моменты, когда хочется съесть какую-нибудь вредную гадость. Ты понимаешь, что это хреново, что будешь жалеть потом. Но ничего не можешь с собой поделать.

- Любопытно! - заметила я, - Следуя твоей логике, выходит, что я - это полезная и безвкусная овсянка, а секс на стороне - это, вроде как, мороженое?

Я выключила газ, и решительно направилась к холодильнику. Но он преградил мне дорогу.

- Рит, это все ничего не значит. Это... Это... просто секс. На одну ночь.

Он признался! До меня вдруг дошло: сказав это, он признался, что секс имел место быть. Секс с другой женщиной. Он трогал ее, он был в ней, он любил ее тело! Я стояла, не поднимая глаз. Боясь, что, блестящие от слез, они могут выдать меня. Однако, зря старалась! Он чуть коснулся моего плеча, и я невольно вздрогнула.

- Рит, ты моя жена! Ты - моя любовь! Ты - мое все! Я никогда тебя не оставлю. Я никогда не брошу вас. Ты - моя семья. А это... это просто шлюха.

- Ну, так скажи своим шлюхам, чтобы они не брали трубку, когда звонит твоя жена! - сквозь зубы процедила я. Он собирался ответить. Но тут в комнату, опережая их самих, ворвались детские крики. И Вадим отпрянул.