Я тебя тоже

Накануне приезда я провалилась в сон. Когда открыла глаза, то увидела, что поезд примостился на какой-то станции. На платформе была кутерьма, вдоль путей ходили военные в темно-зеленой форме. Но это было не важно! Ведь на улице был день. Я же помнила, что прибыть на место мы должны затемно. «Проспали!» - испугалась я и кинулась тормошить храпящую тетку. Та спросонья невнятно объяснила мне, что сейчас ночь.

- Какая ночь? Не видишь? Это день! Вставай! - повторяла я, начиная сомневаться, уж не сошла ли она с ума. Разбуженные моими криками пассажиры, стали недовольно ворчать. И только соседка с верхней полки, улыбнувшись, объяснила, что такое белые ночи. Остаток пути я просидела, глядя на светлое, в белой дымке небо. Эта новость перевернула с ног на голову мой детский мир!

Сам город оказался совсем не таким, как я его представляла. Угрюмые обшарпанные здания, неприветливо косящиеся темными глазницами окон. Военные, марширующие по тротуару, словно по плацу. Редкие деревья, растерявшие листву под холодным морским бризом. Море обжигало холодом, будто сунул руку в морозилку. И купальник, который я, вопреки советам тети, тайком запихнула в чемодан, конечно, не пригодился! Не было здесь ни изумрудных лугов с пасущимися коровами, ни розовых закатных облаков, ни сказочного дома с уютной беседкой.

Маленькая, просто обставленная квартирка, скромный быт, бледные от недостатка солнца комнатные цветы. Но не это расстроило меня больше всего! Туманный северный городок уже с перрона окатил нас холодным пронизывающим ветром, как будто ледяной водой. И это учитывая календарное лето! Мама, укутанная с ног до головы, держала мою руку в своей. Хрупкая и тоненькая, она всегда мерзла. Сложно представить, как было холодно ей там, в плену этих северных ветров. Грозящихся подхватить и унести за тридевять земель.

Всю обратную дорогу я умоляла теть Тоню вернуться и забрать маму с собой. Если раньше я была уверена в том, что мои родители живут в сказочном мире, где нет места мне, то эта поездка открыла мне всю правду. Я поняла, что эти суровые мужчины в форме держат мою маму силой. Иначе как объяснить ее нежелание возвращаться?

- Папа военнообязанный и мама должна оставаться с ним, - говорила тетя. Но я не понимала, что такое «военнообязанный» и как это длинное слово связано с мамой.

- Мама любит папу и не может его бросить, - отвечала она.

- А меня? Меня она разве не любит? - вопрошала я. На что тетушка только вздыхала и крепче прижимала к себе мою растрепанную макушку.

Эту жалость к матери я пронесла через всю жизнь. И она разгорелась с бОльшей силой, когда «блудные» родители вернулись домой. Порой во мне просыпался обиженный ребенок, и я демонстративно игнорировала все попытки матери сблизиться. «За что ее жалеть», - думала я, - «она сама выбрала такую жизнь, сбросила меня как ненужный груз, который мешал ей заботиться о муже».

Но потом капризный малыш засыпал, оставляя чувство щемящей грусти. На самом деле я понимала, что это решение было выстрадано ею! И, наверное, на тот момент, оно было лучшим из возможных.

Когда отец вышел на заслуженную пенсию, их каторга закончилась, и они вернулись в наш тихий и теплый городок. Но всего через год после приезда отец скоропостижно скончался. Словно бы он выдохся, и с нетерпением ждал возвращения в родные места, чтобы наконец-то поставить точку.

Возможно, отношениями с Вадимом я заполняла пустоты в своей жизни. Моя история уместилась бы в тонкую брошюру. Ему же не хватило бы и пары увесистых томов. Я знала, что никогда не стану частью его прежней жизни. Такой длинной и бесконечно далекой! В ней было много встреч, расставаний, эмоций, которые не имели ко мне ни малейшего отношения. Но, любопытно, что этот же мужчина двадцатилетней давности мог бы и вовсе не привлечь меня. Выходит, что время подготовило его к нашей встрече.

Я лежала, глядя в притягательно живое небо, считая крикливых чаек и танцующих в воздухе ласточек. По нему бесшумно текли облака самых невероятных форм. 

- Нинка на днях кавалера приводила знакомиться, - хмыкнул Вадим.

Я посмотрела на него. В последнее время он все чаще заговаривал о семье, словно открывая мне дверь в тайную комнату.

- Уже? – удивилась я.

Вадим пожал плечами.

- Она влюбчивая, - с тревогой в голосе сказал он.

- Как ты? – улыбнулась я.

Вадим внимательно посмотрел на меня.

- С возрастом это проходит.

- Тогда пусть наслаждается своей влюбленностью. Это же прекрасно! – я отщипнула мохнатый колосок и принялась щекотать Вадиму ухо. Он поймал мою руку, выхватил травинку и сунул в рот.

- Интересно, а как ты представишь меня своей родне? – задумчиво произнес он, пощипывая зубами плотный стебель.

- Как своего избранника! – торжественно заявила я.

- Представляю, если бы Нинка привела такого избранника, - засмеялся Вадим, - Пожалуй, я бы его убил!

Я слегка обиделась такому повороту.

- А у меня нет отца, и мама на убийство не пойдет, - сказала я, стараясь придать голосу легкости, - только, если теть Тоня…

- Лекарства еще нужны? – он посерьезнел.