Я тебя тоже

С трудом сдерживая слезы, я схватила с пола свой клатч и бросилась к выходу. Пробежав пару пролетов, я замедлила шаг и прислушалась. Но в фойе отеля было темно и тихо. Даже служащий на ресепшене, не покидая свой пост, прилег вздремнуть на кушетку. Уже неспешно я спустилась на первый этаж и вышла во двор. Присев на лавочку, я стала ждать. В полной уверенности, что вот-вот дверь распахнется, и в проеме покажется виноватое лицо Вадима. Он раскроет объятия и уведет меня обратно под свое крыло.

Время было позднее, прохладные августовские ночи не располагали к долгим посиделкам. А я выбежала из номера, не успев накинуть кофту. «Он точно придет», - размышляла я, не сводя глаз с неподвижной входной двери. Минуло полчаса, по спине холодным строем бежали мурашки. Я в нетерпении стала ходить взад-вперед.

Прошел час, в тусклом свете уличного фонаря бились бестолковые ночные бабочки. На капоте черной иномарки кто-то оставил плюшевого зайца. «Зайку бросила хозяйка», - пришло на ум детское стихотворение. И на глаза навернулись слезы. Я наконец-то поняла, что проторчи я тут хоть до утра, он не появится! Ему плевать на то, что я замерзну, умру и подвергнусь опасности.

Первой мыслью было «раствориться в ночи» и будь что будет. Погода решила добавить антуража моему фееричному уходу, и с неба заморосил колючими каплями холодный дождь. Изрядно замерзнув, я подумала, что мой отчаянный шаг едва ли кто-то оценит, и дала «задний ход». Прихватив с собой брошенного зверя.

Дверь номера была открыта. Вадим сидел на кровати.

- Нагулялась? - бросил он.

Я перебирала в уме слова. Хотелось выбрать самое обидное, чтоб от души наградить его. Он посмотрел на меня, и во взгляде я не нашла ни капли сочувствия.

- Тебе плевать на меня? - выдавила я.

Слезы туманили глаза. Я глубоко вздохнула, пытаясь отогнать подступившие эмоции. Расплакаться у него на виду означало признать поражение. Но я не собиралась сдаваться! Я сильно ущипнула свое запястье. Острая боль привела в чувство, и я с вызовом посмотрела на Вадима.

Он задумчиво прикусил губу, потом выдохнул и произнес:

- Мне не нужна женщина, которая уходит. Если уходишь, уходи!

- Ты меня выгоняешь? - прошептала я.

Вадим, в два шага оказался рядом, взял в ладони мое лицо, поднял его и отчетливо произнес:

- Я никогда тебя не прогоню, если только ты сама не уйдешь.

Это случилось до того, как я узнала, что он женат. И все-таки, ушла! Но, как выяснилось позже, я оказалась нужна ему. Любая! И я вернулась. Невзирая на тот факт, что перспектива наших отношений была туманной. Я не боялась признаться самой себе в том, что лишь отчасти верила его обещаниям. Но, несмотря ни на что, я вернулась к нему. Принять это решение было сложно. Но сделав это, я почувствовала облегчение. Оказалось, он тоже был нужен мне. Не просто нужен, а жизненно необходим.

Глава 21. Рита

Полночи я бесцельно слонялась по квартире. Трижды пыталась улечься в кровать, но сон не шел. Изможденное бессонницей тело требовало отдыха. Уложив его на спину, я долго смотрела в потолок. Откуда на меня взирало мое собственное отражение. «Что за бредовая идея – повесить зеркало над кроватью!», - раздражалась я. Переворачивалась на бок, и натыкалась взглядом на молчаливого Мишку. Он с укоризной смотрел на меня. И даже отвернув животное мордой к стенке, я не могла расслабиться. Сознание наотрез отказывалось засыпать.

Бесконечной чередой, один за другим, всплывали в памяти моменты. Которые прежде я списывала на его занятость, возрастные заскоки и Бог знает что еще. Наивная дура! Его постоянные задержки на работе, звонки без ответа, равнодушие, холодность, все те разы, когда он возвращался позже обычного… Выходит, он был с ней? Как давно он меня обманывал? Неделю, месяц, год?

Я спустила ноги на пол и ощутила пальцами пушистые ворсинки ковра. В глаза будто насыпали песка. Напрасная возня раздражала, и я принялась ходить по комнате. «Утро вечера мудренее – ни черта подобного», - в бессмысленной злобе думала я. Меряя шагами спальню, я понимала, что необходимо прийти к какому-то решению. Сделать это прямо сейчас! По горячим следам! Ни утро, ни даже следующий день не приблизят меня к развязке. Пытаясь избавиться от острой боли с помощью пилюль, я только заглушу ее, на время.

Я снова и снова анализировала ситуацию, разбирала ее по частям. Как в школе, на уроках русского языка, разбирают предложение. Откуда-то из дальних уголков памяти возникла выдержка из учебника: «подлежащее – это главный член предложения, грамматически независимый». Безусловно, в нашем случае это Вадим. «Сказуемое – второй по старшинству член предложения, делающий его законченным». Итак – кто из нас двоих будет сказуемым? Я – та, что знала его всю жизнь, что родила ему двух дочерей. Или очередная шлюха? Сколько их было? Я давно перестала считать. Следуя совету Ленки, я научилась закрывать глаза на мимолетные интрижки.