Я тебя верну

— Не думай, что использовала тебя. Я клянусь, что не из-за денег. Всё было по-настоящему. Я дров наломала, ты тоже в прошлом далеко не идеал, признай. Но я тебя очень сильно любила. Дышать не могла, так было больно.

— И я тебя любил, Марин, — говорит Данил так же спокойно.

Я дрожу. Он поднимается, подходит ближе и садится на пол у моих ног. Теперь он ниже меня. Смотрит.

— Не бойся.

Он касается лодыжек. Слёзы чертят дорожки по моему лицу. Я набираю в грудь воздуха и говорю:

— Ты был моей первой любовью. Я не жалею ни об одной минуте, проведенной с тобой. Это правда. Мне ничего от тебя не нужно. Просто знай, пожалуйста, это. Мы поругались тогда сильно. Я в поезд села, а ты на перроне стоял... Я потом жалела, что не вышла к тебе. Очень сильно жалела. Сейчас уже всё хорошо. Я переболела, у меня Лёша. А тогда... Ростов оказался жестоким городом. Я не была готова к одиночеству.

— Я ждал твоего звонка или сообщения.

— Я тебя боялась.

— Марина, — его низкий голос прокатывается по коже. — Мирослава моя? Просто скажи мне.

Наши глаза встречаются. Я уже знаю, что отвечу, но за мгновение до этого успеваю заметить... надежду в его глазах?

Сердце на части разрывается, а саму трясет. Этот блеск... в его глазах. Как будто искра в темноте. Он надеялся, что граната разорвется. Его будто не страшат последствия. Данил словно не боится разломать к чертям миры, которые мы с таким трудом строили по отдельности.

Я отрицательно качаю головой и вижу, как искра в его глазах тухнет.

— Прости, — шепчу.

Данил опускает глаза. Сглатывает. Потом вновь смотрит на меня уже привычно спокойно. Его маска снова на месте. Всё хорошо.

Я горю. В аду горю в эти секунды. Когда он такой. Когда у моих ног сидит и надеется. А я отказываю. Уже проходила через это однажды. Отказывала ему, когда внутри от души ошметки оставались.

— Расскажешь, что случилось? — спрашивает он абсолютно ровно. — По срокам ведь выходит так. Ты не чужая, я знать хочу.

Не чужая.

Но и не близкая.

Мы бывшие влюбленные. Наверное, это особенный статус родства.

— Да. Мне тогда страшно было. Тебя боялась, возвращения на хутор. Всего на свете! Злилась, что ты меня обманывал, представляясь Виноградовым. Накрутила себя сильно. Может, зря, может, нет. Сама не понимала, чего хотела. Когда мы расстались и я в Ростов приехала, квартиру сняла, на работу устроилась. Один парень за мной начал ухаживать. Я... отказывала. А потом согласилась на свидание. Думала, получится тебя забыть. Прости меня. Я думала, так правильно будет.

Данил кивает.

— Я знаю. Видел, как ты с кем-то шла.

— Когда?!

— Я по делам приезжал. Ненадолго. Хотелось убить его. Но сдержался. Чудом каким-то, — Данил шутит. Наверное.

Жаль, что сдержался.

— Так что твоего мальчика я сейчас понимаю. И бить его не буду. Он свое защищает. Ревность — это горячее чувство.

Я дрожу. Мы так давно не говорили искренне. А раньше — часто. Он на машине возил меня в Омск на могилу отца, помогал убираться. Мы столько часов вместе провели... десятки часов. Столько всего обсудили! Кроме главного. Данил врал мне, кто он. Притворялся, будто беден. А потом бросил правду в лицо и оскорбил, когда я обрадовалась.

— Мы с ним повстречались недолго, — говорю я.

Дальше хочу сказать, что у нас с тем парнем были чувства, но они быстро прошли. Мы расстались. Я узнала, что беременна, а он к тому времени улетел учиться за границу. Но я приняла решение рожать.

Однако рот не слушается.

Эта легенда так часто была мною озвучена, что сейчас, по идее, должна по накатанной проскочить.

Данил садится ко мне спиной, опираясь на матрас. И я спускаюсь на пол. К нему.

Рядышком сижу теперь. Хорошо так. В нескольких метрах спит Мирослава.

— Он меня изнасиловал, — говорю я.

Данил напрягается, я чувствую движение слева и закрываю глаза. Никому об этом не рассказывала никогда, кроме врача в больнице.

— Уже всё в порядке, я это пережила. Не было какого-то ужасного кошмара, как показывают в криминальных драмах. Он позвал на праздник, я думала, там будет обычная вечеринка. Много людей, весело. Я трезвая была, честное слово. Не пила алкоголь. Но при этом было как-то дурно. Захотела уйти, он не пустил. Я поняла, что не вырваться. Поэтому затаилась, а когда он потерял бдительность, оттолкнула и бросилась бежать! Фух! Не понимаю, как удалось. Но я вылетела на улицу с чужой курткой и босиком! Так замерзла, пока неслась по городу несколько километров! Думала, пальцы отморозила, но ничего, отогрелась дома.

— Пздц, блть, — произносит Данил.

Я рот рукой закрываю. Он злится сильно. Интуитивно начинаю поглаживать его по плечу, успокаивая. Он дергается.

— Вот такая я глупая была. Больше никогда... ни в какие бары... ни на какие вечеринки... Только с Лёшей начала выходить. А так... не рисковала.

— Я его найду.

— Он улетел в Штаты учиться. Я случайно узнала потом. Он из компании Ленки, она думала, хороший парень.

— Найду в Штатах, не проблема.

Я улыбаюсь.

— Об этом никто не знает. Ни одна живая душа, кроме врача. Ты тоже никому не говори. Ладно? Не хочу, чтобы кто-то знал.

Данил молчит.