Я тебя вижу

– Возможно, – ответила Люсинда. – Хотя процесс долгий, и это не точная наука. Мне нужно будет просмотреть номера, которые набирались чаще других, и предположить, какие из них, вероятнее всего, номера родных.

– Сделай это, – сказал Ник и, подумав, добавил: – Пожалуйста.

Келли впервые видела инспектора встревоженным. Галстук он давно ослабил, а теперь сорвал его, швырнул на стол, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и принялся разминать шею.

– Эндрю, следи за сайтом и сообщи мне, как только что-нибудь изменится. Сделай все возможное, чтобы узнать, откуда пришло последнее письмо. Если не из «Эспресс, О!», то, может, из другого кафе. Келли, если это окажется так, немедленно отправь туда офицеров, чтобы они отсмотрели посетителей на записях камер наблюдения за тот период, когда отправили письмо.

«Эспресс, О!»

Вот оно! Мысль, которая крутилась в голове у Келли, наконец обрела форму. Встреча с Зоуи в кафе на Ковент-Гарден. Подруга с сетью кофеен и новым бизнесом в Кларкенуэлле. Австралийка в «Эспресс, О!» и отсутствующая на месте владелица сети.

– Это не посетитель, – произнесла она, внезапно уверившись, что точно знает, кого на самом деле они ищут. Кто стоит за сайтом. Кто прямо сейчас подвергает опасности девятнадцатилетнюю Кэти и, вероятно, держит в заложниках Зоуи Уокер.

Ник выжидающе смотрел на нее. Келли ощутила прилив адреналина.

– Нужно проверить торговый реестр, – сказала она. – Администрировал сайт через Wi-Fi «Эспресс, О!» не посетитель. Это была владелица.

37

– Кэти! – кричу я так громко, что голос срывается. Рот внезапно пересыхает. Я дергаю клейкую ленту, чувствуя, как она отрывает волоски на запястьях. Даже не подозревала в себе такую силу. Лента немного поддается.

Мелисса улыбается.

– Я выиграла. – Она оборачивается, скрещивает руки на груди и задумчиво смотрит на меня. – Но так ведь и было задумано.

– Сука. Как ты могла так поступить?

– Я ничего не делала. Это все ты. Ты позволила ей идти навстречу опасности. Хотя знала, что опасность где-то рядом. Как ты могла так поступить с собственной плотью и кровью?

– Ты… – Я замолкаю. Мелисса меня не заставляла. Она права: я сама отпустила Кэти. Это все моя вина.

Не могу на нее смотреть. В груди так больно, что трудно дышать. Кэти. Моя Кэти. Кто был тот мужчина? Что он с ней сделает?

Я стараюсь говорить спокойно. Разумно.

– У тебя могли быть дети. Ты могла усыновить или сделать ЭКО.

Снова смотрю на экран, но дверь, которая ведет то ли в подсобку, то ли в кладовку, остается закрытой. Почему никто ничего не заметил? Повсюду же люди. Я вижу работницу подземки во флуоресцентной куртке, и мне отчаянно хочется, чтобы она открыла дверь, услышала крик Кэти, сделала что-нибудь – что угодно, – чтобы остановить то, что сейчас происходит с моей малышкой.

– Нил отказался. – Мелисса смотрит в экран. Я не вижу ее глаза и не могу понять, есть ли в них какие-нибудь эмоции, или они такие же мертвые, как ее голос. – Сказал, что хочет собственного ребенка, а не чьего-то еще. – Она глухо усмехается. – Иронично, учитывая, сколько времени мы потратили на твоих.

На экране продолжается обычная жизнь: люди мешают друг другу, ищут проездные, спешат на поезда. А для меня мир остановился.

– Ты проиграла, – говорит Мелисса так спокойно, словно мы играли в карты. – Пора платить.

Она берет нож и задумчиво проводит пальцем по лезвию.

Мне не следовало отпускать Кэти, что бы она ни говорила. Я думала, что даю ей шанс на спасение, а на самом деле подвергла опасности. Мелисса попыталась бы убить нас, но удалось бы ей это, будь нас двое?

А теперь она все равно меня убьет. Внутри я уже мертва, и отчасти мне даже хочется, чтобы Мелисса покончила с этим, чтобы поскорее опустилась тьма, которая появилась после ухода Кэти и сейчас грозит поглотить меня.

«Давай, Мелисса. Убей меня».

Я бросаю взгляд на деревянную подставку для ручек на ее столе – ту самую, сделанную Кэти, – и чувствую прилив ярости. Кэти и Джастин боготворили Мелиссу. Они видели в ней приемную мать, человека, которому доверяли. Как она посмела так предать нас?

Мысленно встряхиваюсь. Если Кэти умрет, кто останется с Джастином? Я снова шевелю запястьями, поворачиваю руки в разные стороны, находя извращенное удовольствие в возникающей боли. Она отвлекает. Мой взгляд по-прежнему прикован к экрану, словно я одной только силой мысли могу заставить дверь подсобки распахнуться.

Возможно, Кэти жива. Возможно, ее изнасиловали, избили, но не убили. Что с ней станет, если меня не будет рядом тогда, когда она больше всего во мне нуждается? Нет, я не позволю Мелиссе меня убить.

Внезапно прохладный воздух касается крошечного участка кожи на запястье.

Мне удалось ослабить ленту. Я смогу освободиться.