Я тебя вижу

Я не нахожу слов, чтобы выразить свое возмущение. Как такое вообще может в голову кому-то прийти? Стряхнув с лодыжки ладонь Саймона, подбираю ноги под себя. Не хочу, чтобы меня сейчас трогали. Совсем не хочу.

– И что с ним будет?

Констебль Свифт вздыхает.

– Неприятно это говорить, но, возможно, ничего. Мы передадим дело в прокуратуру, и его освободят под залог с условием не вступать с вами в контакт, но, полагаю, обвинения не предъявят. – Она делает паузу. – Мне не следовало бы вам говорить, но мы его задержали, чтобы слегка тряхнуть. И посмотреть, сможем ли получить информацию, которая выведет нас на зачинщика всего этого.

– И у вас получилось?

Задавая вопрос, я заранее знаю ответ.

– Нет. Мне очень жаль.

Она кладет трубку, а я продолжаю прижимать телефон к уху, стараясь оттянуть тот момент, когда придется рассказать своим партнеру и сыну, что в Северном Лондоне арестован человек, толкнувший меня под поезд.

Наконец я нахожу в себе силы. Саймон выглядит ошеломленным, он словно не способен понять услышанного, а вот Джастин реагирует мгновенно.

– Он думал, что толкнет тебя, и ты с ним начнешь встречаться?

– Констебль Свифт назвала это «синдром белого рыцаря», – оцепенев, бормочу я. Все это как будто не со мной происходит.

– Цепляются к парням, которые просто по улице ходят, а того, кто признался в попытке убийства, не станут обвинять? Свиньи.

– Джастин, пожалуйста. У них связаны руки.

– Да, черт, и должны быть связаны. И примотаны к трубе на дне Темзы.

Он выходит из комнаты, и с лестницы доносятся его тяжелые шаги.

Саймон по-прежнему выглядит потерянным.

– Но ты ведь с ним не встречалась, правда?

– Нет! – Я беру его за руку. – Он же явно чокнутый.

– А вдруг он снова попытается?

– Не попытается. Полиция ему не позволит, – твердо говорю я, хотя на самом деле не очень в это верю.

Как они смогут его остановить? А даже если остановят Люка Фридланда – Харриса, напоминаю себе, – сколько еще мужчин скачали информацию обо мне? Сколько их может ждать меня на платформе надземки?

– Завтра я провожу тебя до работы.

– Тебе нужно быть в «Олимпии» к половине десятого.

У Саймона собеседование в торговом журнале. Даже мне ясно, что для настолько малооплачиваемой журналистики он до абсурда опытен, но все-таки это работа.

– Я все отменю.

– Ты не можешь отменить! Со мной все будет в порядке. Позвоню тебе со станции, перед тем как сяду в поезд, и еще раз, когда сойду. Пожалуйста, не отменяй ничего.

Он по-прежнему сомневается, и я давлю на больное, хотя и ненавижу себя за это:

– Тебе нужна эта работа. Нам нужны деньги.

На следующее утро мы идем на станцию вместе. Я бросаю монетку в гитарный чехол Меган и беру Саймона под руку. Он настоял, что посадит меня на поезд, а потом поедет в Клэпхем, и я замечаю, как он оглядывает платформу.

– Что ты ищешь?

– Их, – мрачно отвечает Саймон. – Мужчин.

Нас окружают пассажиры в темных костюмах, похожие на плохо выстроенные костяшки домино. Никто на меня не смотрит. Может быть, из-за Саймона? И действительно, стоит ему уйти, как напротив меня садится один из «костюмов» и начинает глазеть на меня. Когда я ловлю его взгляд, мужчина отворачивается, но через несколько секунд снова принимается пялиться.

– Могу вам чем-нибудь помочь? – громко спрашиваю я.

Женщина рядом со мной ерзает на сиденье и подбирает юбку, чтобы та не касалась меня. Мужчина в костюме краснеет и принимается смотреть себе под ноги. В конце вагона с хихиканьем перешептываются две девушки. Я превратилась в одну из тех сумасшедших из подземки, которых вы сторонитесь. На следующей остановке мужчина выходит, больше ни разу на меня не взглянув.

На работе все сложнее и сложнее сосредоточиться. Я начинаю обновлять веб-сайт «Хэллоу и Рид», но обнаруживаю, что уже в третий раз вношу в список одну и ту же недвижимость. Грэхем выходит из своего кабинета и присаживается напротив меня в кресло для посетителей. Он молча протягивает распечатку того, что я вносила сегодня утром.

«Эти превосходные офисы располагают конференц-залами, сверхбыстрым интернетом и профессионально укомплектованной стойкой регистрации».

Я смотрю на текст, но не вижу проблемы.

– По девятьсот фунтов в месяц?

– Черт возьми, пропустила ноль. Простите.

Начинаю входить в систему, чтобы исправить ошибку, но Грэхем меня останавливает.

– Это не единственная сегодняшняя ошибка, Зоуи. И вчера было ничуть не лучше.

– Месяц выдался трудный, я…

– А что касается происшествия в машине, то уверен, мне не нужно объяснять, что я нахожу вашу реакцию крайне иррациональной. И к тому же оскорбительной.

Я краснею.

– Просто не так все поняла, и только. Я проснулась, было темно и…

– Давайте не будем к этому возвращаться. – Грэхем выглядит почти таким же взволнованным, как и я. – Поймите, мне очень жаль, но я не могу держать вас здесь, если ваши мысли заняты не работой, а чем-то совершенно другим.

Я в смятении смотрю на него. Он не может меня уволить. Только не сейчас, когда Саймон сидит без работы.

Грэхем не смотрит мне в глаза.

– Думаю, вам нужно немного отдохнуть.

– Все в порядке, честное слово, просто…

– Я спишу это на стресс, – произносит он.