Я тебя всегда узнаю (СИ)

Кэти Белл начала вести дневник в больнице. Это помогало коротать долгие дни и бессонные ночи, без истерик встречать излишне бодрые обещания колдомедиков, потом — терпеливо переносить тяжелый период реабилитации, а еще позже — как-то сживаться с мыслью о том, что прежняя сила — как физическая, так и магическая - к ней уже не вернется. В лучшие свои дни и даже недели Кэти была почти здорова и даже смогла на равных с остальными членами ОД принять участие в битве за Хогвартс, но это разовое усилие стоило ей еще нескольких недель в Мунго, где окончательно стало ясно, что последствия случайно полученного проклятья теперь останутся с ней навсегда.

Она почти смирилась. В конце концов, болезнь не мешала заниматься исследованиями, учиться, получить работу в престижном Отделе. Она смирилась. Почти. Но всегда помнила, кто виноват в том, что ее жизнь никогда больше не будет легкой.

А потом Малфой появился в аврорате и стал мелькать все чаще. Это можно было терпеть, пока он ходил понурой тенью, настороженно встречая каждое обращенное к нему слово, ежесекундно ожидая оскорбления или тычка. Видеть это было даже приятно. Но время шло, и всё чаще люди приветствовали его, словно равного, словно можно было забыть и простить его службу Волдеморту. Кэти не понимала этого, и вид Малфоя, постепенно распрямляющего спину, причинял ей почти физическую боль. Но оказалось - это только начало.

Малфой стал попадаться ей и в больнице Святого Мунго, где Кэти, по понятным причинам, вынуждена была бывать регулярно. Сначала он бывал там в качестве пациента, но однажды целитель, принимавший Кэти упомянул, что иногда Малфой консультирует целителей при осмотрах, если речь идет о темномагических проклятьях… Дальше Кэти не стала слушать. Мир определенно сходил с ума.

И апофеоз безумия: Малфой на трибуне во время празднования третьей годовщины Победы. Это было невозможно, это было словно воплощение худших кошмаров, и это было — реальностью. Мир вокруг Кэти зашатался и стал рушиться.

Каждый день она с надеждой брала в руки газету, надеясь, что всё это ей приснилось, и на самом деле о полном прощении врагов Света речи не идет. Именно газетная публикация добила ее: короткая и пафосная заметка о широком жесте Гарри Поттера, решившего арендовать жилье у бывшего Пожирателя Смерти Драко Малфоя.

Вот тогда Кэти окончательно поняла, что мир обезумел, а Герой Света Гарри Поттер — предатель. Она начала пристально следить за газетными публикациями и все больше убеждалась, что Гарри покровительствует Малфою. Это было неправильно. Кэти знала, что должна это исправить. Избранный Герой обязательно должен был наказать Пожирателя Смерти. Убить или искалечить не меньше, чем сам Малфой покалечил Кэти. Тогда бы справедливость восторжествовала, и мир стал прежним.

Дальше дневник подробно рассказывал об извилистой логике помутившегося разума, о сотнях почти гениальных и вместе с тем нелепых в своей иррациональности планов, реализации которых постоянно мешали какие-то «досадные случайности». О том, что Руквуд в свое время по обидному недоразумению сбежал из Отдела Тайн раньше, чем в роли соучастника рядом с ним оказался Малфой. Нет, сам побег подстроила не Кэти, но она догадывалась, что он произойдет — видела, какие артефакты заказывает для работы Руквуд, предугадала — единственная из всего Отдела - возможность их комбинирования и… обеспечила Малфою причину поработать в Отделе Тайн в один день, в одно время и практически в соседних помещениях с Руквудом. Пожиратели обязательно должны были встретиться и сговориться, но что-то снова пошло не так.

А потом Кэти встретила Патрициана Розье и от него узнала многое о Малфое — раньше она как-то и не задумывалась, что у Врага в прошлом была какая-то еще жизнь, помимо Главного Преступления и сопутствующих ему обстоятельств. Через это прошлое она вышла на вдову Крэбб. И в это же время узнала, опять из газет, что Гарри собирается жениться. Это было последним рубежом: Избранный не имел права на брак, пока собственноручно не восстановит справедливость. Кэти срочно сочинила очередной многоходовый план, в результате которого Гарри либо наконец-то осознает преступную сущность Малфоя, либо, в крайнем случае, просто убьет его по ошибке.

Лонгюссон пытался не допустить аврора Поттера к работе с документами подследственной, но Гарри честно предупредил, что этот запрет приведет только к очередной наглой выходке от Золотого Мальчика и ни к чему больше. Главный следователь обдумал довод и решил не проверять его на практике. В оправдание Гарри можно было сказать, что он исправно выполнил свою часть работы по сбору информации, написал все положенные сводки и передал бумаги коллегам, занимавшимся общей аналитикой. Только по окончании рабочего дня он загреб себе копии дневников, чтобы утопиться в них на весь вечер и значимую часть ночи.