Я тебя вылечу

- Окей! Давай, иди к своему сладкому еврейскому мальчику.

- У Вас биполярка?! Ааа! Так Вы же пьяный! - распахивает она возмущённо глаза. - Клубнику там случайно не...

Не дослушав, дёргаю за талию к себе, впиваясь в губы.

Вскрикнув, замирает. И я замираю... Мы рвано выдыхаем в рот друг другу, жадно вытягиваем густой удушающий воздух.

Быть может, это наш первый и последний поцелуй. И я очень его хочу!.. А сожалеть о содеянном - это всё потом.

Закрывая глаза, таю от ее вкуса и того как расслабляется мое тело. Вожжи отпущены... Я не хочу тормозить.

Это головокружительно!

Мои губы вздрагивают в растерянной улыбке, скользя по ее мягким и нежным, от той бури эмоций, что кипит в груди. Мне казалось, это все осталось в юношестве, эти кипящие неконтролируемые кайфы!

Наш поцелуй со вкусом мускатного вина...

Притрагиваясь подушечками пальцев к ее спине, медленно веду ими вверх по ее бархатной шее.

Вжимаю за затылок в себя, углубляя поцелуй. Она такая мягкая в моих руках, такая... ммм...

Неожиданно отталкивает, отворачивается к окну.

- Что вы делаете? - сипло и едва слышно.

Я ещё пьян вдребезги от этого поцелуя.

Делаю шаг ближе. Целую в основание шеи. Кусаю, скользя зубами сзади за шею.

Вскрикивая, вздрагивает и взмахивает руками, словно теряя равновесие.

Аа... Да!

- Давай уедем отсюда? - хрипло выдыхаю я, прижимая за талию к себе. - И сними кольцо.

Я это все не могу себе позволить. У меня сотня причин почему нет. Но есть только одна, которая перекрывает их все - завтра она проснется не в моей постели, а в его. И у этой истории больше не будет шанса быть красивой. Будет грязь... А я не хочу макать ее в грязь.

- Я не могу...

- Не можешь?.. Зачем же ты мне отвечала сейчас? Если "не можешь".

Закрывает ладонями лицо.

- Вы меня запутали... А я должна отсюда уйти с Давидом.

Морщусь, от чувства гадливости и какой-то беспомощности, что не получилось без грязи. И болезненного вакуума в груди. Нарастающего чувства какой-то оглушающей потери...

Это дезориентирует.

Пытаясь, вернуть себя в адекват, замыкаюсь, пряча и давя все эмоции.

Стоп...

- До завтра, Зотова. Не опаздывать.

- Я - Таисия! - шепчет обиженно, обнимая себя за плечи и делая шаг в сторону.

- Всё. Иди. Я уехал.

Каблуки быстро стучат по паркету.

- Таисия... Твою ж мать...

Глава 19 - Ошибка

Торопясь на летучку, на ходу снимаю пальто.

- Доброе утро, Ирина Васильевна!

- Доброе утро, Таисия Валерьевна.

- Почему Валерьевна?

- У тебя свои пациенты, - улыбается она. - Без отчества теперь несолидно.

- А мне - "доброе утро"? - догоняет меня в ординаторской Дава.

- А с тобой я не разговариваю! - шиплю на него.

Как можно было не предупредить, что его еврейская ортодоксальная семья - это Бергманы!!

- Да я думал, все в курсе, что Бергман мой дядя.

- Я была не в курсе! Я думала, это будет какая то внешняя история, Дава! А теперь вся больница будет думать, что я твоя невеста!

- Да что это меняет, Таюш? Ну пусть думают... Я буду тебе пироженки на обед носить! - играет бровями.

Пироженки - это, конечно, прекрасно. Но ни в какое сравнение с поцелуями Хасанова...

Сорвав халатик с вешалки, быстро надеваю белые кожаные кеды, хватаю две подложки с назначениями моим пациентам. И бегу в кабинет Тирановича.

- Ну, пожалуйста, я тебя прошу, не снимай кольцо, - ловит мою руку Дава, ловко надевая обратно, и умоляюще шепчет в ухо: - Больше ведь от тебя ничего не требуется. Ну, пожалуйста, Таюш!

- Дава! - пытаюсь вывернуться.

За этой сценой нас застаёт Хасанов!

- Утро. Доброе. Коллеги.

Словно три подтаявшие охапки снега в лицо. И холодно и обтекаешь.

Господи, я ненавижу сегодня мужчин! Так и убила бы одного для острастки.

Вырвав руку, захожу в кабинет.

Встаю сразу же в угол!

Правда - не лицом. Повернуться пятой точкой к коллегам все-таки не решаюсь.

Что значит его поцелуй?..

Кто-нибудь объясните мужчинам, что это негуманно - поцеловать и не объяснять свои намерения!

И мои интерпретации скачут от сопливо-романтических до пошло-практичных.

И я абсолютно не знаю как реагировать, потому что реагировать надо в этих случаях противоположно. А я боюсь ошибиться. Хасанова хрен расшифруешь!

А самое печальное, в свете кольца и Давида, реагировать возможно больше не придется.

А объяснять задним числом, что это театр... Да я вообще не понимаю, как можно начать разговор с Хасановым на личные темы первой! Три охапки снега в лицо могут показаться лайтовой прелюдией.

А ведь ещё Давид обидится, если я солью его план побега от брака Хасанову. Кто его знает, какие там отношения в этом непростом семействе.

Да и вообще, как любая моя из инициатив отразится на истории с Никитой - огромный вопрос!

Я смотрю на себя в зеркало на стене. Ну и чего ты вырядилась, глупая? Хочешь от него ещё одного захода?

Не знаю...

Трепещет все внутри со вчерашнего вечера.

Но судя по настроению Хасанова, сегодня я могу получить только плетей, а не вторых заходов. Только бы нигде не накосячить!

Как щитом прикрываюсь пластиковыми подложками, поправляя листы с назначениями в прищепке.

Ксения бросает на меня настороженный, неприязненных взгляд.